Ко дню рождения писателя Аркадия Арканова (1933 — 2015).
Никаких традиций, связанных с днём рождения, у меня нет, потому что у меня есть своё отношение к этому празднику. Я считаю, что день моего рождения не является моей заслугой.
Для меня юмор как таковой — это свойство человека. Это, в первую очередь, отличает его от животного. Юмор — это степень человеческого интеллекта. Все люди обладают чувством юмора, только в разной доле. Оно у каждого развито по-разному, не говоря уже о том, что есть юмор профессиональный. И этот профессиональный юмор очень часто понятен и доступен только тем людям, которые близко соприкасаются с этой профессией. Но есть общее понятие чувства юмора. Для меня юмор является очень важным витамином в человеческой деятельности: в политике, в литературе, в искусстве, в науке.
Профессиональное занятие так называемым юмором – это глупость. Я не люблю людей, которые профессионально занимаются так называемым юмором. Сколько вы видите у нас в жизни остроумных людей, без которых не обходится ни одно застолье, которых считают душой компании! Нормальному остроумному человеку и в голову не придёт сделать это своей профессией.
На самом деле, сейчас форма подачи не соответствует запросам нового поколения. Надо что-то менять, но что?
Плохо, если ироническое, юмористическое или сатирическое произведение привязано ко времени. Время ушло, и оно умерло. Настоящее произведение будет звучать в любое время и вызывать смех у любого поколения. Оно не должно строиться на каких-то конкретных временных примерах, личностях. Личности и примеры должны быть как в алгебраической формуле, когда каждый человек может подставить под a и b свои собственные значения. И формула все равно будет верна.
Актёры высокого уровня давным-давно кончились. Актёры с большой буквы, типа Аркадия Райкина, да, в то время был не только Райкин, были и другие талантливые эстрадники. Сейчас же актёры не умеют донести смысл написанного, они вне этого, они работают исключительно на то, чтобы вызывать смех. А смысл остаётся на заднем плане. Именно поэтому авторы и пошли на сцену.
Усталость — это ощущение возраста. И она может возникнуть в самый неожиданный момент. Может прийти и в двадцать пять лет, а может — и в семьдесят. Это зависит от множества причин. У меня понятие усталости отождествляется с понятием невостребованности. Если вдруг в какой-то момент я чувствую, что ко мне пропадает интерес, даже если мне это только кажется, — сразу возникает чувство усталости, она наползает и душит. Чувствую себя старым, ненужным.
Я призываю читателя культивировать в себе важнейшие, с моей точки зрения, чувства — иронию и самоиронию. Чувство юмора, я имею в виду иронии и самоиронии, позволяет человеку нормально существовать даже в самые тяжёлые периоды жизни.
Нужно иметь понятие времени и такта. Нельзя, например, шутить по поводу слепого или глухого человека, если перед вами сидят больные люди, инвалиды.
Как известно, жизнь даётся человеку один раз, а не удаётся сплошь и рядом.
Я не знаю иностранных языков и от этого чувствую себя калекой — одноруким, одноглазым или вообще безглазым… Потому что я преступным образом растратил время зря — не выучил ни одного иностранного языка.
Почему среди писателей достаточно большой процент врачей по первому образованию? Знаете, если в человеке есть творческое начало, то принадлежность к медицине делает это начало бурным и глубоким. Врач каждый день соприкасается с жизнью и смертью. И когда ему удается победить смерть и продлить человеку жизнь, это наслаждение несказанное. Кроме того, он знает физиологию и анатомию, он знает, почему человек становится злым, в силу каких гормонов… И это помогает ему быть хорошим инженером человеческой души.
Когда-то замечательный, талантливый писатель Аркадий Хайт сказал: «Какая разница между сатирой и юмором? Если выходит человек, и на его выступлении смеются, то это юмор. А если не смеются, то это сатира». Я не разделяю эти два понятия. Пожалуй, юмор, — это состояние человека, а сатира — это целенаправленное творческое воздействие на общество и на людей, которые этим обществом управляют.
Нам приводили всегда в пример американский юмор. Мол, он тупой, ниже пояса. А вот наш юмор, он социальный. И, действительно, у нас было о чём говорить. Но уровень жизни этого тупого, по словам Задорнова, американца на 10 порядков выше, чем уровень жизни нашего умного человека. Американцу не надо задумываться, он всё имеет с рождения, ему не надо задумываться о завтрашнем дне.
Так вот в результате накатившей свободы произошло то, что по уровню жизни мы по-прежнему отстаём от США, а по уровню юмора – сравнялись. Ничего страшнее быть не может. Как говорил один историк времен Французской революции: «За искромётными остроумными шутками Вольтера, мы не заметили, как над нами навис топор гильотины». Страшно, что за этим сегодняшним смехом мы тоже можем пропустить этот ответственный момент жизни.
Эстрадный драматург, если он пишет юмористическое произведение, должен слушать массу. Но слово, произнесённое вслух и слово, написанное на бумаге, — совершенно разные вещи. У человека, сидящего в зале, нет времени долго размышлять, но вы должны так ему это преподать, чтобы он мгновенно отреагировал.
Талантливый писатель и философ, даже эстрадный драматург, создаст такое произведение, что оно будет и смешно, и страшно умно, и доходчиво. Человек не очень одарённый, которому важно любым способом рассмешить публику, будет пользоваться примитивными средствами. Это, прежде всего, шутки, над которыми не надо думать.
Люди, которые считают себя профессиональными писателями, хотят по-прежнему пользоваться успехом! Но какая конкуренция? Нового ничего не могут сказать, потому что все это уже все знают. Копать глубже сегодня тоже не очень-то хорошо — существует местная цензура. И вот что происходит — конкурировать не с чем, а публика приходит и хочет смеяться. Поэтому писатель вынужден спускать так называемую планку — хочется быть и успешным, и зарабатывать деньги, и светиться. Есть те, кто остается верен своему делу независимо от того, потерял он массового зрителя или читателя. Его устраивает, что билеты на его вечера или его книги покупают те, кто его понимает. Этого достаточно. А есть люди, которые идут по пути «фаст-фуда». И в культуре происходит то же самое, что и в питании. Такое мелкое, усредненное отношение к жизни опасно, потому что люди перестали шевелить мозгами. Бросаешь им конфету, они глотают и тут же забывают. Именно поэтому сегодня так популярны шутки ниже пояса
Здесь как раз в кустах случайно стоит рояль, я могу сыграть (из эстрадной миниатюры «Совершенно случайно», сочинённой Аркадием Аркановым и Григорием Гориным в 1963 году, где пародировались типичные для советского телевидения штампы, присущие документальным передачам; «рояль в кустах» – символ заранее спланированного экспромта).
Мы с вами, ваша жена, деньги, пиво, все, что мы производим, — это и есть развитие «мыслительной функции». Это опыт, который делается на нас. А пространство — это бульон. И все вместе помещается в гигантской колбе. Понимаете? В колбе с абсолютно прозрачными стенками. И нам, находящимся внутри пространства, Вселенная кажется бесконечной. Ибо даже если когда-нибудь мы и доберемся до одной из стенок, то мы заскользим по ее сферической прозрачной внутренней поверхности. Заметьте, что сказанное мною полностью гармонирует с модной теорией искривления пространства… А самое-то главное, дорогой друг, что за всем, что происходит в нашей колбе, идет постоянное наблюдение. Капнет, например, диссертант щелочи — война. Добавит кислоты — мир. Подсолит немного — рост цен в Америке… А нам все кажется, что мы — пуп Вселенной, что от нас что-то зависит… (из рассказа «Брюки из лавсана»).
Если человек, претендующий на то, что он смешной, выйдет на сцену, а зритель не смеётся, то зритель будет прав.
Это самое страшное – молчаливые взгляды тех, кто сочувствует вам, вынужденно оторвавшись от своих собственных забот.
Я считаю, что азарт продлевает ощущение молодости. Если человек способен испытывать азарт, значит, он полон энергии, преодолевает отрицательные эмоции и заряжается положительными.
Сатирик не может жить хорошо, иначе он не сатирик.
Отдыхаем мы хорошо, только устаём очень.
…У настоящей свободы и демократии есть две стадии. Мы сейчас находимся на первой, низшей. Низшая стадия свободы – это свобода только что освободившегося раба, и определяется она формулой: что хочу, то и делаю. Это очень нехорошая стадия. Высшая стадия свободы, до которой должны дожить несколько поколений, находясь в состоянии свободы, определяется другой формулой: чего не хочу, того не делаю. Нам ещё нужно пройти очень много этапов для того, чтобы выйти на высшую ступень свободы.
От великого до смешного — один шах. Но в жизни нельзя сделать ход назад, вот в чём дело…
Learnoff в: Одноклассниках, ВКонтакте, Telegram, Наш сайт
Правильно!