Что скрывает туалет Венеры?

Красавица Венера перед зеркалом в окружении пухлых ангелочков. Цветущий сад, солнце и нежные краски…

«Туалет Венеры» — так назвал свою картину Константин Маковский в 1880-е годы XIX века, не подозревая, что уже в XX веке слово «туалет» будет ассоциироваться с другими аспектами жизни.

В какой момент произошла эта странная, на первый взгляд, трансформация «туалета»? Обратимся к происхождению слова.

По-французски toile — «полотно, материя», а toilette — «место или комната для хранения тряпок». Там же переодевались и приводили себя в порядок. Даже умывальник могли поставить. Так у слова «туалет» (toilette) появилось новое значение «приведение себя в порядок, гигиенические процедуры».

Уже в этом, новом значении, слово «туалет» и использовано в названии картины Константина Маковского «Туалет Венеры». Или, например, у шведского живописца второй половины XVIII — начала XIX века Пера Хиллестрёма «Утренний туалет. Сцена в будуаре».

Как видим, «туалет» здесь «переместился» из гардеробной в будуар:

Пер Хиллестрём (1732 — 1816) «Утренний туалет. Сцена в будуаре»

То же значение имела русская «уборная» — «комната для переодевания, приведения себя в порядок, комната для гигиенических процедур». Ведь от слова toile («полотно, материя») произошло и слово «туалет» в значении «платье, убор».

А куда же ходили по естественным надобностям? В «нужник» и ходили:

Державина видел я только однажды в жизни, но никогда того не забуду. Это было в 1815 году, на публичном экзамене в Лицее. Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались. Дельвиг вышел на лестницу, чтоб дождаться его и поцеловать ему руку, руку, написавшую «Водопад». Державин приехал. Он вошел в сени, и Дельвиг услышал, как он спросил у швейцара: где, братец, здесь нужник? Этот прозаический вопрос разочаровал Дельвига, который отменил свое намерение и возвратился в залу. Дельвиг это рассказывал мне с удивительным простодушием и веселостию. (А. С. Пушкин)

С появлением умывальника значение слова «туалет» заметно приблизилось к современному. Но ещё не окончательно. До конца позапрошлого века «туалет» и «уборная» имели исключительно приличный смысл.

Но постепенно «нужник» превращается с распространением водопровода в «клозет» (от английского watercloset — «отхожее место с приспособлением для механической промывки унитаза водой») или «сортир» (от французского sortir — «выходить»), а затем и просто в «уборную». Ну а там уже и до «туалета» недалеко.

В двенадцать подъехали к Луге. Остановились на вокзальной площади. Девушка-экскурсовод сменила возвышенный тон на более земной: — Там налево есть одно местечко… Мой сосед заинтересованно приподнялся: — В смысле — уборная? (Сергей Довлатов «Заповедник»)

Как же так? Вот только что была гардеробная с зеркалом — и сразу отхожее место? Не сразу. Сначала в театрах (где уже давно были уборные для актеров в приличном значении), ресторанах и других «заведениях массового спроса». В такие общественные уборные можно было пойти по причине естественных надобностей, а заодно и привести себя в порядок.

Впрочем, это вполне нормальный для языка процесс: слово кажется неприличным и его заменяют на более пристойный эвфемизм, а затем на следующий и так далее. Именно так «нужник» и превратился в «туалет». Или «туалет» «опустился» до «нужника», что уже не принципиально.

Вася Ложкин «Дама в вечернем туалете»