«Хулиган, блатной — означает храбрый, агрессивный, наглый, сильный, прёт один против всех. Свободный от всех ваших правил и законов! Противопоставляет себя любой силе. Интеллигентных мальчиков это внутренне страшно подкупает. Им тоже всегда хочется быть храбрыми, сильными и в гробу всех видать». (Михаил Веллер «Огонь и агония»).

Позвольте немного похулиганить на свободную тему… И напомнить об очередном факте происхождения слова, казалось бы, невыносимо исконного, но на самом деле заимствованного у аборигенов туманного Альбиона.

Согласно Оксфордскому словарю английского языка, в конце 19 века слово хулиган (hooligan), вероятнее всего, сформировалось под влиянием памфлетов, карикатур и популярных куплетов о живущем в Лондоне буйном семействе стереотипных иммигрантов из Ирландии по фамилии Хулиген (Hooligan). 

Само слово в криминальном контексте впервые было употреблено в докладе полицейского суда в Лондоне в 1894 году. В отчёте упоминалось несколько вариаций названия печально прославившейся грабежами и насилием уличной молодёжной банды (gang) — Hooligan Boys, O`Hooligan Boys и — иногда — O`Hoolihans. 

В газете The Daily Graphic от 22 августа 1898 года вышла статья, в которой сложившаяся ситуация в южном Лондоне описывалась как «лавина жестокости под названием хулиганство». А в следующем 1899 году британский писатель и журналист Кларенс Рук, бичевавший на страницах своих статей и книг нравы эпохи позднего викторианства, в своём романе «Ночи хулигана» (The Hooligan Nights) связал происхождение термина с вором и вышибалой, ирландцем по происхождению — Патриком Хулигеном. 

Тем временем в России…

Так сложилось, что люди перемещаются с востока на запад, а технологии, идеи и модные течения наоборот — с запада на восток. И когда научные и культурные веяния запада в России пробуксовывали, «субкультурно-криминальные» естественным образом адаптировались на просторах нашей страны. Так, вчерашний «озорник» постепенно становился модным «хулиганом» и вместе с «марксизмом» и «революцией» органично вписался в русский лексикон. 

Существует версия, что в 1892 году петербургский градоначальник Виктор Вильгельмович фон Валь предписал полиции принять меры против бесчинствующих в столице «хулиганов». 

Внимательный читатель обратит внимание на непоследовательность во времени данного предписания. Удивительным образом российские государевы мужи официально использовали этот термин раньше своих британских коллег. 

Но, продолжая «хулиганить», можно пофантазировать и предположить, что, будучи выходцем из балтийско-немецкой аристократической семьи и потомком шотландского клана Макдауэлл, градоначальник фон Валь теоретически мог просматривать европейскую прессу и взять на вооружение этот английский термин. 

Как бы там ни было, «хулиган» в России набирал популярность не только в качестве лингвистической новинки, но и как вполне ощутимое действие. Революция 1905-1907 годов, словами современника, 

«вызвала озорников-хулиганов на улицу, как своих пособников разрушения, и они, почуяв свободу, стали проявлять себя, как звери, вкусившие крови, открыто, во всей полноте своей порочной натуры, разными преступными выступлениями». 

В 1909 году издатели Брокгауз и Ефрон «подсуетились» и включили трендовый термин в свой энциклопедический словарь. Газеты и журналы к тому времени уже вовсю описывали атмосферу насилия нового времени, склоняя новое слово на все лады. Общежития временных иногородних рабочих постоянно входили в списки главных рассадников хулиганства в крупных городах. 

В 1913 году журнал Министерства юстиции извещал своих читателей «об ужасах нового массового безмотивного преступления…»:

«…праздношатайство днем и ночью с пением нецензурных песен и сквернословием, бросанием камней в окна, причинение домашним животным напрасных мучений, оказание неуважения родительской власти, администрации, духовенству; приставание к женщинам, мазание ворот дегтем, посягательство на женское целомудрие до изнасилования включительно; избиение прохожих на улице, требование у них денег на водку с угрозами избить, вторжение в дома с требованием денег на водку, драки; истребление имущества, даже с поджогом, вырывание с корнем деревьев, цветов и овощей без использования их, мелкое воровство, растаскивание по бревнам срубов, приуготовленных для постройки». 

В 1914 году в Петербурге, на очередном собрании Русской группы Международного союза криминалистов рассматривалась возможность ввести наказание за «хулиганство» и таким образом определиться с правовой квалификацию преступления. Но правоведам помешала начавшаяся Первая мировая война. 

Революционный держите шаг!

Ещё до начала Первой мировой войны хулиганы из праздно шатающихся задир начали структурироваться в более организованные группировки со своими наименованиями, кодексом, жаргоном, внешними атрибутами и дресс-кодом. Брюки, заправленные в высокие сапоги, спадающая на лицо чёлочка, фуфайка, картуз или фуражка, сдвинутая на затылок, ну и, конечно же, папироска в зубах — неизменный атрибут. В одном кармане — расчёска и зеркальце, в другом — «финка» и гиря в качестве кастета. Цвет кашне и сдвинутый картуз на правое или левое ухо указывали на принадлежность к той или иной банде. 

В Петербурге насчитывалось пять крупных хулиганских объединений: песковцы, вознесенцы, владимирцы, рощинцы и гайдовцы. Про последних даже сочинили песенку, очень любимую хулиганами Выборгской стороны: «По одной стороне Гайда свищет идет, / По другой стороне Роща бить всех спешит». Особые знаки внимания хулиганы проявляли по отношению к представительницам слабого пола. Увидев рядом дамочек, хулиган, хрюкая или мяукая, бросался между ними, а из кос гимназисток вырывал ленточки, чтобы подарить их своей возлюбленной. 

Население Петербурга в 1910-е годы растёт с необычайной скоростью. Темпы жилищного строительства не поспевают за количеством потенциальных новоселов. <…> В результате городские бродяги и деклассированные элементы жили на двух огромных городских свалках — Горячем поле, напротив Новодевичьего монастыря, и поле Гаванском, находившимся на месте нынешнего Дворца культуры Кирова. (Лев Лурье «Хулиганы как мотор революции» // Sensus Novus, 24 октября 2017 года).

Февральская революция 1917 года и последовавшая за ней Октябрьская ввергли территорию распадающейся Российской империи в хаос. Многократно выросшая «армия хулиганов» оказалась в деликатном положении. С одной стороны, появилась возможность реализовывать склонность к насилию, прикрываясь громкими лозунгами. С другой — совершение хулиганских действий грозило серьёзными последствиями. Согласно выпущенному большевиками Декрету о революционных трибуналах от 4 мая 1918 года, предписывалось: 

«возложить на революционные трибуналы также дела по борьбе с погромами, взяточничеством, подлогами, неправомерным использованием советских документов, хулиганством и шпионажем». 

Новая эпоха наложила отпечаток и на хулиганский наряд. Например, питерский хулиган, подражая матросам, надевал брюки клёш, бушлат, фуражку-мичманку. Неизменным атрибутом оставался финский нож. Опрятностью хулиган «новой формации» не отличался, расчёску и зеркальце он сменил на кастет и шпалер (револьвер). 

В том же самом 1918 году на экраны страны вышел фильм«Барышня и хулиган» по сценарию и с участием Владимира Маяковского, а Александр Блок опубликовал поэму «Двенадцать», где так аттестовал революционный (фактически уголовно-хулиганский) патруль:

«В зубах — цыгарка, примят картуз,

На спину б надо бубновый туз!»

В 1921 году вышел сборник Сергея Есенина «Исповедь хулигана», в 1923 — «Стихи скандалиста», в 1927 году — пьеса Алексея Кручёных «Хулиганы в деревне». Откликом на эти и многие другие произведения, прямо или косвенно рисующих эстетику хулиганства, явились многочисленные литературно-критические статьи, публикуемые в популярных изданиях того времени. Кстати, сам Алексей Кручёных внёс не последний вклад в представление образа Есенина как поэта-хулигана для «клопья, тараканья и паучья»:

«Есенинское ковырянье в навозе и раскопки в помойных ямах неизменно взращивают цинизм и вкус ко всему особо зловонному и бесчинному. Отсюда есенинское хулиганство, разгильдяйство, пьянство, дебоширство, бессмысленный и стихийный анархизм». (Алексей Кручёных «Хулиган Есенин», 1926). 

Но, как известно, надевая маску хулигана, Есенин стремился донести до современников свою правду. «Буйствовать, похабничать и скандалить» — означало быть под стать обычаям и нравам той среды. Только так, по мнению поэта, можно было провозглашать истины, не сообразные общепринятым. Так можно было говорить всё что угодно. 

В лингвистическом же соревновании за титул официального и независимого юридического термина, «хулиган» оставил в проигрыше сначала «апашей», затем — «гопников» и занял «достойное» место в Уголовном кодексе РСФСР. С 1922 года «хулиганство» формально отделилось от «бандитизма» и определялось, как 

«озорные, бесцельные, сопряжённые с явным проявлением неуважения к отдельным гражданам или обществу в целом действия». 

Обменяли хулигана на Луиса Корвалана

На практике подмена мелких выходок на более серьёзные нарушения и преступления была свойственна советскому праву не только в послереволюционные годы. 

В 1971 году в газете «Правда» вышла статья, в которой диссидент-правозащитник Владимир Буковский был охарактеризован как «злостный хулиган, занимающийся антисоветской деятельностью». «Правда» была самым влиятельным печатным органом СССР, и статья про «злостного хулигана» принесла Буковскому всесоюзную, а затем и всемирную известность. 

Впоследствии, когда в 1976 году был осуществлён обмен советского политзаключённого Владимира Буковского на чилийского политзаключённого Луиса Корвалана, ещё один политзаключённый, поэт Вадим Делоне, сочинил частушку следующего содержания: 

«Обменяли хулигана
На Луиса Корвалана.
Где б найти такую б…,
Чтоб на Брежнева сменять?»

Четверостишие, за которое в то время можно было «загреметь по полной», приобрело популярность в народе. А «отсидент», как сам себя называл Буковский, переехал жить в Великобританию – на родину «хулигана». 

Хулиганы XXI века — как в Британии, так и в России — ассоциируются с шумной спортивно-пивной тусовкой и, конечно же, футбольными фанатами. Вслед за ёмким английским словом hools (сокращение от hooligans) русский сленг, соответственно, «проапдейтился» словом «хулы». В последние годы, несмотря на то, что в «хулиганском» мире смысловая нагрузка слова «хулиган» остаётся брутальной, иногда с ней происходят «травоядные» метаморфозы в виде словосочетаний «веган-хулиган» и «растаман-хулиган». Но «интеллигентные» лайт-версии «хулигана» на нашей почве вряд ли приживутся… #92днялета 

Learnoff в: Одноклассниках, ВКонтакте, Telegram, Наш сайт