
Бродит с лютней падишах,
Ждет высокую Зейнаб.
Слышно мне, как у тебя звенит в ушах,
Милый друг!
Падишах на кровлю влез,
Озирается вокруг,
Только волосы мои шумят, как лес,
Бедный раб!
Только в самый поздний час,
Не сдувая с губ чадру
О, как лязгают ресницы наших глаз
Иногда?
Входит женщина, точь-в-точь
Роза, воздух и вода!..
О, когда [же], наконец, в такую ночь
Я умру?
1922
Ждет высокую Зейнаб.
Слышно мне, как у тебя звенит в ушах,
Милый друг!
Падишах на кровлю влез,
Озирается вокруг,
Только волосы мои шумят, как лес,
Бедный раб!
Только в самый поздний час,
Не сдувая с губ чадру
О, как лязгают ресницы наших глаз
Иногда?
Входит женщина, точь-в-точь
Роза, воздух и вода!..
О, когда [же], наконец, в такую ночь
Я умру?
1922