Наследник юный мой, далекое виденье!
Да, вот черты его, их прелесть узнаю.
Он умер для меня; он в это заключенье
Навек не явится рассеять грусть мою.
О кровь моя! О сын! Заменою свободы
Ты б твоему отцу несчастному служил.
Я б охранял тебя в твои младые годы,
Ты мне бы в старости опорой твердой был.
Ты заменил бы мне и славу и порфиру,
На этом острове я счастлив быть бы мог,
И мог бы позабыть, что двадцать лет я миру
Свои веления предписывал, как бог.
Да, вот черты его, их прелесть узнаю.
Он умер для меня; он в это заключенье
Навек не явится рассеять грусть мою.
О кровь моя! О сын! Заменою свободы
Ты б твоему отцу несчастному служил.
Я б охранял тебя в твои младые годы,
Ты мне бы в старости опорой твердой был.
Ты заменил бы мне и славу и порфиру,
На этом острове я счастлив быть бы мог,
И мог бы позабыть, что двадцать лет я миру
Свои веления предписывал, как бог.
