
Эйлерса»! Вы слышите мотив
Двух этих слов, увы, так отзвеневших скоро?
Букет от «Эйлерса», того, что супротив
Многоколонного Казанского собора!..
И помню я: еще совсем не так давно,
Ты помнишь, мой букет? Как в белом, белом зале
На тумбочке резной у старого панно
Стоял ты в хрустале на Крюковом канале?
Сверкала на окне узоров льдистых вязь,
Звенел гул санного искрящегося бега,
И падал весело декабрьский снег, кружась.
Букет от «Эйлерса» ведь не боялся снега…
Но в три дня над Невой столетье пронеслось.
Теперь не до цветов! И от всего букета,
Как срезанная прядь от дорогих волос,
Остался лишь цветок засушенный вот этот!
Букет от «Эйлерса» давно уже засох…
И для меня теперь в рыдающем изгнанья
В засушенном цветке дрожит последний вздох
Санкт-петербургских дней, растаявших в тумане.
Букет от «Эйлерса»! Вы слышите мотив
Двух этих слов, увы, так отзвеневших скоро?
Букет от «Эйлерса», того, что супротив
Многоколонного Казанского собора…
Двух этих слов, увы, так отзвеневших скоро?
Букет от «Эйлерса», того, что супротив
Многоколонного Казанского собора!..
И помню я: еще совсем не так давно,
Ты помнишь, мой букет? Как в белом, белом зале
На тумбочке резной у старого панно
Стоял ты в хрустале на Крюковом канале?
Сверкала на окне узоров льдистых вязь,
Звенел гул санного искрящегося бега,
И падал весело декабрьский снег, кружась.
Букет от «Эйлерса» ведь не боялся снега…
Но в три дня над Невой столетье пронеслось.
Теперь не до цветов! И от всего букета,
Как срезанная прядь от дорогих волос,
Остался лишь цветок засушенный вот этот!
Букет от «Эйлерса» давно уже засох…
И для меня теперь в рыдающем изгнанья
В засушенном цветке дрожит последний вздох
Санкт-петербургских дней, растаявших в тумане.
Букет от «Эйлерса»! Вы слышите мотив
Двух этих слов, увы, так отзвеневших скоро?
Букет от «Эйлерса», того, что супротив
Многоколонного Казанского собора…