
Москва и Киев задрожали,
Когда Петр, в треске финских скал,
Ногой из золота и стали
Болото Невское попрал!
И взвыли плети… И в два счета ―
Движеньем царской длани вдруг
Из грязи невского болота
Взлетел ампирный Петербург.
И до сих пор, напружив спины,
На спинах держат град старинный
Сто тысяч мертвых костяков
Безвестных русских мужиков!..
И вот, теперь, через столетья,
Из-под земли, припомнив плети.
Ты слышишь, Петр, как в эти дни
Тебе аукают они?!
Когда Петр, в треске финских скал,
Ногой из золота и стали
Болото Невское попрал!
И взвыли плети… И в два счета ―
Движеньем царской длани вдруг
Из грязи невского болота
Взлетел ампирный Петербург.
И до сих пор, напружив спины,
На спинах держат град старинный
Сто тысяч мертвых костяков
Безвестных русских мужиков!..
И вот, теперь, через столетья,
Из-под земли, припомнив плети.
Ты слышишь, Петр, как в эти дни
Тебе аукают они?!