Каждый выдох летит в преисподнюю.
Каждый вдох отражается в ней.
И дыханье, гимнастика йога,
наступает на черную сотню
ежегодно отпущенных дней.
Каждый третий, но это немного.
Приезжайте ко мне, когда
закадычной гудят артелью
затяжные болезни роста.
И к чудовищному хотенью,
и к велению без труда
привыкаю. Но это просто.
Что бы к прошлому смог прибавить
неизвестно какой избыток,
потонувший в плохом вине?
И зачем оставлять на память
неразборчиво-долгий свиток,
сон засвеченный ― обо мне.
1980
Каждый вдох отражается в ней.
И дыханье, гимнастика йога,
наступает на черную сотню
ежегодно отпущенных дней.
Каждый третий, но это немного.
Приезжайте ко мне, когда
закадычной гудят артелью
затяжные болезни роста.
И к чудовищному хотенью,
и к велению без труда
привыкаю. Но это просто.
Что бы к прошлому смог прибавить
неизвестно какой избыток,
потонувший в плохом вине?
И зачем оставлять на память
неразборчиво-долгий свиток,
сон засвеченный ― обо мне.
1980