В ту пятницу, а может, в ту субботу
(тупятница, пора тебя в работу)
Но мы не знали, говорю, не знали
Ни что хозяйка только что с поминок,
что пасынок убит в Афганистане
не знали мы. А то бы мы не стали
так разгоняться до ее прихода.
Но на дверях ни одного замка.
Но пунш без пламени ― дешевый, ядовитый,
напополам с вином. И видевшая виды
ничья квартира, крепость паука.
Она внесла взывание и свист.
Но паутиной я в углу провис
и от любого сквозняка качаюсь.
А серая звезда в моем мозгу
уже давно обшарила, печалясь,
своим лучом безвидную тоску
и уголки потерянного рая,
где по двое и по трое сидят,
гитара плачется и нежную траву
тихонько щиплет, слов не выбирая.
И мы остались в темной полосе.
Меня томил скопившийся излишек
чужой беды, застроченной в канву.
Перебродил и только душу выжег
на злом дыхании, на водочной слезе.
Тупятница моя, твоя работа.
Притертые, мы заперты в пенале
как ― сам не знаю ― палочки для счета.
Но мы не знали, правда, мы не знали
1984