Возле ёлки
31 декабря: к ёлке
Прииди, Божество! Не жди излишних
низкопоклонных непреклонных просьб.
Давно, твой верноподданный язычник,
недремлющий держу на страже пост.
На дверь кошусь: когда вторженье хвои
нагрянет в дом нашествием лесным?
Удел гортани, одинокой в хоре, ―
не праздновать веселье вместе с ним.
Зачем отдал тебя родитель ― ельник,
каков, прощальный, был его наказ?
Тебя в ловушку заманил Сочельник,
но ельник знал, что отпустил ― на казнь.
Страх пред концом не возмужал с веками.
Зелёная недолговечна масть.
Напялят драгоценностей сверканье ―
и поспешат снимать и отнимать.
Лелеет ель детей живая совесть,
чужбин бенгальских брызгает огонь.
К ней никнут ― любоваться, славословить.
Она грустит ― не скажет нам, о ком.
То ли привета отчей почвы ищет,
то ль помнит, как терзали топором.
Весть: не родить ей нежно ― млечных шишек ―
с Рождественским совпала тропарём.
Благоухает хвойный хмель! Покуда
дурманит нюх дремотный приворот,
заснуть бы, час проспать, когда побудка
свиданье с ней, вдруг навсегда, прервёт.
Ещё блистают серьги, кольца, брошки,
дарованные праведным грехам.
С наложницы разлюбленной, о Боже,
ужель сдерёт их нечестивец ― хан?
У торжества достаточно резонов
поминками вина затмить вину.
Не я ль сама, как атаман ― разбойник,
швырну её в кипящую волну?
Язычник, эй, страшись беды громоздкой!
Что толку утешать: забудь, покинь.
В ночь Рождества, ― сказал отец Георгий, ―
взмыл греков вопль: ― Великий Пан погиб!
Оспорить ли свидетельство Плутарха?
Сиринги с Паном не разъят союз.
Сиренев мрак свирельного подарка,
туманен ум ― на Врубеля сошлюсь.
Прииди, ― говорю, хоть знаю: лучше
ей в нелюдимом обитать бору.
Нужны ли ей игрушки, безделушки
и обещанье, что не отберу?
Уж минет Новогодье, и Крещенье
водой остудит предсказаний воск.
Ночей моих прозрачные качели
достигнут марта ― с деревом не врозь.
Сокрыт в сусек последним днём декабрьским,
вдруг до апреля устоит наш снег ―
непрочных сил живучесть мы докажем.
Докажем ли? Всего скорее ― нет.
Мглу сумерек и впрямь содеял Врубель.
Ещё не зная, облачат во что,
в красе невинных кружев или рубищ
в дверь обречённо божество вошло…
31 декабря: к ёлке
Прииди, Божество! Не жди излишних
низкопоклонных непреклонных просьб.
Давно, твой верноподданный язычник,
недремлющий держу на страже пост.
На дверь кошусь: когда вторженье хвои
нагрянет в дом нашествием лесным?
Удел гортани, одинокой в хоре, ―
не праздновать веселье вместе с ним.
Зачем отдал тебя родитель ― ельник,
каков, прощальный, был его наказ?
Тебя в ловушку заманил Сочельник,
но ельник знал, что отпустил ― на казнь.
Страх пред концом не возмужал с веками.
Зелёная недолговечна масть.
Напялят драгоценностей сверканье ―
и поспешат снимать и отнимать.
Лелеет ель детей живая совесть,
чужбин бенгальских брызгает огонь.
К ней никнут ― любоваться, славословить.
Она грустит ― не скажет нам, о ком.
То ли привета отчей почвы ищет,
то ль помнит, как терзали топором.
Весть: не родить ей нежно ― млечных шишек ―
с Рождественским совпала тропарём.
Благоухает хвойный хмель! Покуда
дурманит нюх дремотный приворот,
заснуть бы, час проспать, когда побудка
свиданье с ней, вдруг навсегда, прервёт.
Ещё блистают серьги, кольца, брошки,
дарованные праведным грехам.
С наложницы разлюбленной, о Боже,
ужель сдерёт их нечестивец ― хан?
У торжества достаточно резонов
поминками вина затмить вину.
Не я ль сама, как атаман ― разбойник,
швырну её в кипящую волну?
Язычник, эй, страшись беды громоздкой!
Что толку утешать: забудь, покинь.
В ночь Рождества, ― сказал отец Георгий, ―
взмыл греков вопль: ― Великий Пан погиб!
Оспорить ли свидетельство Плутарха?
Сиринги с Паном не разъят союз.
Сиренев мрак свирельного подарка,
туманен ум ― на Врубеля сошлюсь.
Прииди, ― говорю, хоть знаю: лучше
ей в нелюдимом обитать бору.
Нужны ли ей игрушки, безделушки
и обещанье, что не отберу?
Уж минет Новогодье, и Крещенье
водой остудит предсказаний воск.
Ночей моих прозрачные качели
достигнут марта ― с деревом не врозь.
Сокрыт в сусек последним днём декабрьским,
вдруг до апреля устоит наш снег ―
непрочных сил живучесть мы докажем.
Докажем ли? Всего скорее ― нет.
Мглу сумерек и впрямь содеял Врубель.
Ещё не зная, облачат во что,
в красе невинных кружев или рубищ
в дверь обречённо божество вошло…
Анализ стихотворения Б. А. Ахмадулиной «31 декабря: к ёлке»
- Введение
- Стихотворение написано в преддверии Нового года, что задаёт особую атмосферу.
- Обращение к Божесту и ёлке создаёт противоречивые чувства ожидания и печали.
- Тематика и мотивы
- Тема обращения к Богу:
- Поиск смыслов под рождественской символикой.
- Достоверность и искренность молитвы без низкопоклонства.
- Тема тоски и утраты:
- Нostalgia по ушедшему и страх перемен.
- Образ ёлки как символа жизни, которая быстро проходит.
- Тема природы и человеческой судьбы:
- Символика зелёной Масти и её недолговечность.
- Параллели между природой и человеческим существованием.
- Тема обращения к Богу:
- Структура стихотворения
- Стихотворение делится на три части:
- Первая часть: Обращение к Божесту, ожидание праздника.
- Вторая часть: Размышление о судьбе ёлки, её смысле и предназначении.
- Третья часть: Мысли о смерти и неизбежности, предвкушение прощания с прошлым.
- Поэтические средства
- Метафоры:
- «зелёная недолговечна масть» - символ жизни.
- «дурманит нюх дремотный приворот» - эмоции праздника.
- Сравнения:
- Сравнение ёлки с «живая совесть».
- Сравнение жизни с «игрушками и безделушками».
- Аллюзии:
- Ссылки на мифы и религиозные тексты.
- Упоминание о Плутархе и Пане как знаковых фигурах.
- Метафоры:
- Эмоциональная палитра
- Стихотворение наполнено чувством меланхолии.
- Страх перед будущим и потерей создаёт напряжённость.
- Чередование надежды и печали делает произведение глубоким и многослойным.
- Заключение
- Стихотворение «31 декабря: к ёлке» представляет собой глубокое размышление о природе жизни, утрате и поиске духовного.
- Актуальность тематики не теряется с течением времени, что делает его ценным и современным.
