Судьба моя, за то всегда
благодарю твой добрый гений,
что смеха детская звезда
живёт во мгле твоих трагедий…
Б. А.
Я дорожу моим уединеньем,
к бумаге чаще, чем к подушке, льну,
услаждена визитом ежедневным,
который я так молодо люблю.
Мне вчуже посетители иные,
все ― вестники застенной суеты.
Скучает овощ, и цветы изныли,
хоть я прилежно пестую цветы.
Зачем дитя, корреспондент, малютка
с утра звонит: ― Я нынче к вам приду,―?
Так рвётся гость в укрытие моллюска ―
СВЕЖО И ОСТРО ПАХНЕТ он во льду.
Виновна пред избранницей небесной
незваность шутки, стольких болей средь.
Но чужаку не след якшаться с бездной,
где в пристальных соседях ― жизнь и смерть.
Дик, в нетях сущих, помысел о славе.
Я прихожусь лишь Кимрам знатоком,
и жизнь сестёр, что мне родимы стали,
бесслёзно я оплакала тайком.
Всем искренним упрёкам и наёмным
заране внемлю и не возражу.
Я, сострадая бедствиям народным,
в сторонней благодати возлежу.
Стыжусь, приемля милость, пищу, ласку,
пока невзгод события бурлят.
Но волоку ниспосланную лямку ―
в незримость груза впрягшийся бурлак.
Пусть ноша бесполезна и ничтожна,
натружен ей радивый горб спины.
Кровать и жар светильника ночного
помещены среди большой страны.
Нужна ли Кимрам блажь ночных приветствий?
Негоже мне возмыть в чужую высь:
в палате, как в Карабихе прелестной,
вослед страдальцу: «Выйдь на Волгу», ― взвыть.
Смысл ― тише, чем объявленная мука,
мятежных дней двоякий беспросвет,
заманчив звук, недомоганье мутно ―
того, чей адрес: Лиговский проспект.
Не затаясь в посмертии укромном,
в учебниках уныло уцелев,
он подлежит укорам, я ― уколам,
покорный и смешливый пациент.
Что боязлива, непрочна и смертна
родная плоть, ― осмыслен мной вердикт,
но прибыль, прихоть, или придурь смеха
взбредает в ум и почерку вредит.
Я возлюбила санитарку Таню.
К восьми часам успев прибыть из Кимр,
она всегда мне поверяет тайну:
всё ― вдребезги в дому, всё ― вкось и вкривь.
То ― грохнулось приданое сервиза,
своею волей быть не пожелав.
Супруг Татьяны не посмел сердиться:
им повреждён фарфоровый жираф.
Красавец пришлый, свадебный подарок,
он в Кимрах шею упасти не смог.
Мне жаль его, но образ мужа ярок:
добр и пригож сапожник без сапог.
Сегодня ― дети дедовскую чашу
раскокали о мыльный водоём.
Я говорю ей: ― Таня, это к счастью! ―
Вздыхаем и смеёмся с ней вдвоём.
И впрямь ― очнётся Волга соловьями,
в сад джинсы мини ― юбку пригласят.
(Степанов ― дед учён был Соловками,
но в Кимрах принял крайний час услад.)
Бумаги кроткой понимаю просьбу:
остановись! Остановлюсь вот ― вот,
но как мне скрыть, что Таня кошку Фросю,
для форсу, Табуреткиной зовёт.
В раздолье вздора, с лампою совместно,
взгрустну по Волге, по снегам, по льду.
Все Кимры, и Степановых семейство,
и кошку именитую люблю.
Но тот, чьего так жадно жду визита,
хоть приголубит, всё же укорит:
с такою чушью мыслимо ль водиться? ―
Как быть! Проказлив пересмешник рифм.
Недельной смерти я сдала экзамен,
престиж велит искать утех простых.
Поэт, что второгодниками знаем
и скрытен столь, вдруг шуток не простит?
Дней, что ― вовне, опаскою терзаюсь.
Прощай, мой Боткин, устали не знай.
Отряхиваюсь, как спасённый заяц.
Спасибо, сердобольный друг Мазай.
благодарю твой добрый гений,
что смеха детская звезда
живёт во мгле твоих трагедий…
Б. А.
Я дорожу моим уединеньем,
к бумаге чаще, чем к подушке, льну,
услаждена визитом ежедневным,
который я так молодо люблю.
Мне вчуже посетители иные,
все ― вестники застенной суеты.
Скучает овощ, и цветы изныли,
хоть я прилежно пестую цветы.
Зачем дитя, корреспондент, малютка
с утра звонит: ― Я нынче к вам приду,―?
Так рвётся гость в укрытие моллюска ―
СВЕЖО И ОСТРО ПАХНЕТ он во льду.
Виновна пред избранницей небесной
незваность шутки, стольких болей средь.
Но чужаку не след якшаться с бездной,
где в пристальных соседях ― жизнь и смерть.
Дик, в нетях сущих, помысел о славе.
Я прихожусь лишь Кимрам знатоком,
и жизнь сестёр, что мне родимы стали,
бесслёзно я оплакала тайком.
Всем искренним упрёкам и наёмным
заране внемлю и не возражу.
Я, сострадая бедствиям народным,
в сторонней благодати возлежу.
Стыжусь, приемля милость, пищу, ласку,
пока невзгод события бурлят.
Но волоку ниспосланную лямку ―
в незримость груза впрягшийся бурлак.
Пусть ноша бесполезна и ничтожна,
натружен ей радивый горб спины.
Кровать и жар светильника ночного
помещены среди большой страны.
Нужна ли Кимрам блажь ночных приветствий?
Негоже мне возмыть в чужую высь:
в палате, как в Карабихе прелестной,
вослед страдальцу: «Выйдь на Волгу», ― взвыть.
Смысл ― тише, чем объявленная мука,
мятежных дней двоякий беспросвет,
заманчив звук, недомоганье мутно ―
того, чей адрес: Лиговский проспект.
Не затаясь в посмертии укромном,
в учебниках уныло уцелев,
он подлежит укорам, я ― уколам,
покорный и смешливый пациент.
Что боязлива, непрочна и смертна
родная плоть, ― осмыслен мной вердикт,
но прибыль, прихоть, или придурь смеха
взбредает в ум и почерку вредит.
Я возлюбила санитарку Таню.
К восьми часам успев прибыть из Кимр,
она всегда мне поверяет тайну:
всё ― вдребезги в дому, всё ― вкось и вкривь.
То ― грохнулось приданое сервиза,
своею волей быть не пожелав.
Супруг Татьяны не посмел сердиться:
им повреждён фарфоровый жираф.
Красавец пришлый, свадебный подарок,
он в Кимрах шею упасти не смог.
Мне жаль его, но образ мужа ярок:
добр и пригож сапожник без сапог.
Сегодня ― дети дедовскую чашу
раскокали о мыльный водоём.
Я говорю ей: ― Таня, это к счастью! ―
Вздыхаем и смеёмся с ней вдвоём.
И впрямь ― очнётся Волга соловьями,
в сад джинсы мини ― юбку пригласят.
(Степанов ― дед учён был Соловками,
но в Кимрах принял крайний час услад.)
Бумаги кроткой понимаю просьбу:
остановись! Остановлюсь вот ― вот,
но как мне скрыть, что Таня кошку Фросю,
для форсу, Табуреткиной зовёт.
В раздолье вздора, с лампою совместно,
взгрустну по Волге, по снегам, по льду.
Все Кимры, и Степановых семейство,
и кошку именитую люблю.
Но тот, чьего так жадно жду визита,
хоть приголубит, всё же укорит:
с такою чушью мыслимо ль водиться? ―
Как быть! Проказлив пересмешник рифм.
Недельной смерти я сдала экзамен,
престиж велит искать утех простых.
Поэт, что второгодниками знаем
и скрытен столь, вдруг шуток не простит?
Дней, что ― вовне, опаскою терзаюсь.
Прощай, мой Боткин, устали не знай.
Отряхиваюсь, как спасённый заяц.
Спасибо, сердобольный друг Мазай.
Анализ стихотворения Б. А. Ахмадулиной "Больничные шутки и развлечения"
1. Введение
- Стихотворение "Больничные шутки и развлечения" написано Б. А. Ахмадулиной, которая известна своей способностью сочетать глубокие чувства с игривым отношением к жизни.
- Тема больницы, как места, где сталкиваются жизнь и смерть, придаёт произведению особую глубину и контекст.
2. Основные темы и мотивы
- Смерть и жизнь
- Стихотворение исследует отношение человека к смерти, находясь "на грани", в состоянии болезни.
- Контраст между юмором и скорбью создает особую атмосферу, позволяя героине воспринимать свою боль с иронией.
- Уединение
- Первая строфа подчеркивает ценность уединения, которое позволяет главной героине "дорожить" своим временем наедине с собой и с бумагой.
- Уединение становится источником творчества и размышлений, что позволяет героине находить радость в сложной обстановке.
- Шутка и смех
- Шутки и юмор служат способом справляться с горем и страданиями.
- Герой находит возможности для смеха в серьезных ситуациях, тем самым подчеркивая силу человеческого духа.
3. Структура и стиль
- Структура стихотворения
- Стихотворение состоит из нескольких строф с разнообразным ритмическим рисунком.
- Использование разнообразных рифм и ритмов подчеркивает игривость и легкость изложения.
- Язык и символика
- Язык стихотворения насыщен метафорами и образами, которые создают яркие визуальные образы.
- Присутствуют элементы народной поэзии, что придаёт тексту особую теплоту и близость к читателю.
4. Персонажи и их взаимодействие
- Героиня
- Представлена как человек, принимающий свою судьбу и Монгол, и в то же время испытывающий скорбь.
- Ее внутренний мир полон контрастов: она и страдает, и радуется, и смеется.
- Санитарка Таня
- Татьяна символизирует связь с внешним миром и источником радости для героини.
- Её взаимодействие с главной героиней показывает, как мелкие радости могут сглаживать боли жизни.
5. Заключение
- Стихотворение "Больничные шутки и развлечения" является ярким примером того, как искусство может помочь справляться с жизненными трудностями.
- Ахмадулина мастерски использует юмор и игривый подход к серьезным темам, показывая настоящую силу человеческого духа в лицах страданий.
