Милость пространства. 10 марта
Борису Мессереру
Я описала марта день девятый ―
см. где-то здесь, где некому смотреть.
Вот перечень его примет невнятный:
застой снегов и снега круговерть.
В нем всё отвесно и ничто не навзничь.
Восстал хребет последней пред-весны.
Тот цвет, что белым мною вкратце назван, ―
сильней и безымянней белизны.
Неодолима вздыбленная плоскость.
Ямщик всевластью вьюги подлежит.
Но в этот раз ее провидит лошадь,
чей гений ― прыток и домой бежит.
Конь, мной воспетый и меня везущий,
тягается с воспетыми не мной,
пока, родной мой, вечно-однозвучный,
не от наслышки слышу голос твой.
Всё так и было в дне девятом марта.
Равна моим чернилам белизна:
в нее их тщаньем ни одна помарка
развязно не была привнесена.
Как школьник в труд радивого соседа
шлет глаз крадущий, я взяла себе
у дня ― весь день, всё повеленье снега
и песнь похмелья в Паршине-селе.
На измышленья разум сил не тратил:
вздымалось поле и метель мела.
Лишь ты придуман, призрачный читатель.
Но ты мне нужен, выдумка моя.
Сам посуди: про марта день девятый
еще моих ты не прочел стихов,
а я, под утро, из теплыни ватной
кошусь в окно: десятый день каков?
Его восход внушает беспокойство:
как бы меня во сне не провели
влиянья неба, шлющие с откоса
зеленый свет в зеницу полыньи.
Капель-крикунья, потакая марту,
навзрыд вещает. Ярко лжет окно,
что опыт белой росписи по мраку
им не изведан иль забыт давно.
На улицу! Но валенки не в зиму,
а в лужу вводят. Некому пенять.
На вешнюю нездешнюю резину
мой верный войлок надобно менять.
Опять иду. Я верю косогору.
Он знает всё про то, что за Окой.
Пал занавес. И слепнущему взору
даль предстает младою и нагой.
Над всем, что было прочно и парчово,
хихикнул чей-то синий голосок.
Тарусы ― сквозь прозрачное Пачёво ―
вон крайний дом, не низок, не высок.
Я слышу смех пространства и Кого-то,
кто снег убрал и посылает свет.
Как подступают к сердцу жизнь и воля,
когда смеется тот, кто милосерд.
Так думаю ― в каком это? ― в четвертом
часу. Часы и я удивлены.
Усилен воздух нежным и нетвердым
сияньем, равным четверти луны.
Еще пишу: отвьюжило, отмглилось,
Оке наскучил закадычный лед.
Но в это время чья-то власть и милость
«Спи!» ― говорит и мой целует лоб.
10 ― 11 марта 1981
Таруса
Борису Мессереру
Я описала марта день девятый ―
см. где-то здесь, где некому смотреть.
Вот перечень его примет невнятный:
застой снегов и снега круговерть.
В нем всё отвесно и ничто не навзничь.
Восстал хребет последней пред-весны.
Тот цвет, что белым мною вкратце назван, ―
сильней и безымянней белизны.
Неодолима вздыбленная плоскость.
Ямщик всевластью вьюги подлежит.
Но в этот раз ее провидит лошадь,
чей гений ― прыток и домой бежит.
Конь, мной воспетый и меня везущий,
тягается с воспетыми не мной,
пока, родной мой, вечно-однозвучный,
не от наслышки слышу голос твой.
Всё так и было в дне девятом марта.
Равна моим чернилам белизна:
в нее их тщаньем ни одна помарка
развязно не была привнесена.
Как школьник в труд радивого соседа
шлет глаз крадущий, я взяла себе
у дня ― весь день, всё повеленье снега
и песнь похмелья в Паршине-селе.
На измышленья разум сил не тратил:
вздымалось поле и метель мела.
Лишь ты придуман, призрачный читатель.
Но ты мне нужен, выдумка моя.
Сам посуди: про марта день девятый
еще моих ты не прочел стихов,
а я, под утро, из теплыни ватной
кошусь в окно: десятый день каков?
Его восход внушает беспокойство:
как бы меня во сне не провели
влиянья неба, шлющие с откоса
зеленый свет в зеницу полыньи.
Капель-крикунья, потакая марту,
навзрыд вещает. Ярко лжет окно,
что опыт белой росписи по мраку
им не изведан иль забыт давно.
На улицу! Но валенки не в зиму,
а в лужу вводят. Некому пенять.
На вешнюю нездешнюю резину
мой верный войлок надобно менять.
Опять иду. Я верю косогору.
Он знает всё про то, что за Окой.
Пал занавес. И слепнущему взору
даль предстает младою и нагой.
Над всем, что было прочно и парчово,
хихикнул чей-то синий голосок.
Тарусы ― сквозь прозрачное Пачёво ―
вон крайний дом, не низок, не высок.
Я слышу смех пространства и Кого-то,
кто снег убрал и посылает свет.
Как подступают к сердцу жизнь и воля,
когда смеется тот, кто милосерд.
Так думаю ― в каком это? ― в четвертом
часу. Часы и я удивлены.
Усилен воздух нежным и нетвердым
сияньем, равным четверти луны.
Еще пишу: отвьюжило, отмглилось,
Оке наскучил закадычный лед.
Но в это время чья-то власть и милость
«Спи!» ― говорит и мой целует лоб.
10 ― 11 марта 1981
Таруса
Анализ стихотворения "Милость пространства" Б. А. Ахмадулиной
1. Общая информация
- Автор: Ахмадулина Б. А.
- Название: "Милость пространства. 10 марта"
- Дата написания: 10-11 марта 1981 года
- Место написания: Таруса
2. Тема и основной замысел
- Смена времен года: Стихотворение сосредоточено на ощущении перехода от зимы к весне.
- Мир природы: Описание состояния окружающего мира и влияние погоды на чувства человека.
- Личностные переживания: Взаимосвязь между внутренним миром автора и внешним пространством.
3. Структура и форма
- Стихотворная форма: Свободный стих, что позволяет автору гибко выражать свои мысли.
- Количество строф: 13 строф, что подчеркивает динамичность описываемых событий.
- Ритм и мелодика: Скользящий ритм, который отражает текучесть весны и переходное состояние.
4. Язык и стилистические приемы
- Образность: Использование множества метафор (например, "цвет, что белым мною вкратце назван") и сравнений.
- Символика: Белизна символизирует чистоту, невинность, новое начало, а снег ― завершенность зимы.
- Асонанс и аллитерация: Звуковые повторения создают особую музыкальность, подчеркивают настроение стихотворения.
5. Эмоциональный и философский подtext
- Поиск смысла: Автор рассуждает о времени и его влиянии на восприятие жизни.
- Чувственное восприятие: Описание снега, весны и их влияние на душевное состояние.
- Общая атмосфера: Картинка весны полна надежды, перемен и светлых чувств, несмотря на холод.
6. Социальный и культурный контекст
- Отсылка к событиям: Упоминания неких реальных мест и личностей (например, Борис Мессерер) создают ощущение актуальности.
- Влияние времени: События и природные явления становятся поводом для размышлений о личной и общественной жизни.
7. Заключение
- Итоговый вывод: Стихотворение "Милость пространства" является глубоким размышлением о жизни, природе и внутреннем мире человека, что делает его актуальным и универсальным, находя отклик в сердцах читателей.
