О. слово точное ― подонки!
Меж них такая кутерьма.
Темны их лица и подобны
одно другому. Я сама
толкаюсь в их движенье тесном,
не в силах скрыться в стороне,
как бы измазанные тестом,
их руки липнут и ко мне.
Всё, что удобно и съедобно,
так безудержно их влечет.
Они ко мне сегодня добры
и обещают мне почёт.
Но будут глухи их удары,
когда придёт пора моя,
и, как надменные удавы,
они посмотрят на меня.
― Погибнет это дарованье! ―
мне напророчат за глаза.
Неведомы и деревянны
их лики, словно образа.
Им предстоит удел обратный.
Он их настигнет всё равно.
Но сколько предано объятий
и душ нестойких растлено!
Есть утешение скупое ―
в их жизни, алчной и лихой,
они наказаны собою,
своей бездарностью глухой.
До 1962