Герб небес изогнутый и древний.
Что на нем, почти не разобрать.
Девочке, сидевшей у харчевни,
Я велел меня сегодня ждать.
А она на луг глядела вешний,
Пальчиками чистя апельсин.
Улыбнулась: «Верно, вы не здешний?!»
И ушла, отдав мне взгляд один.
Ни дорог не видно, ни тропинок,
Я карету здесь остановлю.
Никогда я не любил блондинок,
А теперь уже не полюблю.
Мы за полночь проиграли в кости,
Мне везло чертовски в этот день…
И когда еще прощались гости,
Поредела за окошком тень.
Шел я, напевая «Встречи мая»,
По неровным шатким ступеням.
Мне светил трактирщик, повторяя:
«Не шумите, в доме много дам!»
Что на нем, почти не разобрать.
Девочке, сидевшей у харчевни,
Я велел меня сегодня ждать.
А она на луг глядела вешний,
Пальчиками чистя апельсин.
Улыбнулась: «Верно, вы не здешний?!»
И ушла, отдав мне взгляд один.
Ни дорог не видно, ни тропинок,
Я карету здесь остановлю.
Никогда я не любил блондинок,
А теперь уже не полюблю.
Мы за полночь проиграли в кости,
Мне везло чертовски в этот день…
И когда еще прощались гости,
Поредела за окошком тень.
Шел я, напевая «Встречи мая»,
По неровным шатким ступеням.
Мне светил трактирщик, повторяя:
«Не шумите, в доме много дам!»
