Ахматова А. А.
Из седьмой северной элегии

… А я молчу ― я тридцать лет молчу.
Молчание арктическими льдами
Стоит вокруг бессчетными ночами,
Оно идет гасить мою свечу.
Так мертвые молчат, но то понятно
И менее ужасно…
Мое молчанье слышится повсюду,
Оно судебный наполняет зал,
И самый гул молвы перекричать
Оно могло бы и, подобно чуду,
Оно на все кладет свою печать.
Оно во всем участвует, о Боже! ―
Кто мог придумать мне такую роль!
Стать на кого-нибудь чуть-чуть похожей ―
О Господи! ― мне хоть на миг позволь!
И разве я не выпила цикуту,
Так почему же я не умерла,
Как следует ― в ту самую минуту.
Мое молчанье в музыке и в песне
И в чьей-то омерзительной любви,
В разлуках, в книгах… В том, что неизвестней
Всего на свете.
Я и сама его подчас пугаюсь,
Когда оно всей тяжестью своей
Теснит меня, дыша и надвигаясь:
Защиты нет, нет ничего ― скорей!
Кто знает, как оно окаменело,
Как выжгло сердце и каким огнем,
Подумаешь! ― кому какое дело,
Всем так уютно и привычно в нем.
Его со мной делить согласны все вы,
Но все-таки оно всегда мое.
Оно почти мою сожрало душу,
Оно мою уродует судьбу,
Но я его когда-нибудь нарушу,
Чтоб смерть позвать к позорному столбу.

Июнь 1958 1964
Ленинград, Красная Конница