Я теперь живу не там…
Пушкин
Россия Достоевского. Луна
Почти на четверть скрыта колокольней.
Торгуют кабаки, летят пролетки,
Пятиэтажные растут громады
В Гороховой, у Знаменья, под Смольным.
Везде танцклассы, вывески менял,
А рядом: «Henriette», «Basile», «André»
И пышные гроба: «Шумилов-старший».
Но, впрочем, город мало изменился.
Не я одна, но и другие тоже
Заметили, что он подчас умеет
Казаться литографией старинной,
Не первоклассной, но вполне пристойной,
Семидесятых, кажется, годов.
Особенно зимой, перед рассветом
Иль в сумерки ― тогда за воротами
Темнеет жесткий и прямой Литейный,
Еще не опозоренный модерном,
И визави меня живут ― Некрасов
И Салтыков… Обоим по доске
Мемориальной. О, как было б страшно
Им видеть эти доски! Прохожу.
А в Старой Руссе пышные канавы,
И в садиках подгнившие беседки,
И стекла окон так черны, как прорубь,
И мнится, там такое приключилось,
Что лучше не заглядывать, уйдем.
Не с каждым местом сговориться можно,
Чтобы оно свою открыло тайну
(А в Оптиной мне больше не бывать…).
Шуршанье юбок, клетчатые пледы,
Ореховые рамы у зеркал,
Каренинской красою изумленных,
И в коридорах узких те обои,
Которыми мы любовались в детстве,
Под желтой керосиновою лампой,
И тот же плюш на креслах…
Все разночинно, наспех, как-нибудь…
Отцы и деды непонятны. Земли
Заложены. И в Бадене ― рулетка.
И женщина с прозрачными глазами
(Такой глубокой синевы, что море
Нельзя не вспомнить, поглядевши в них),
С редчайшим именем и белой ручкой,
И добротой, которую в наследство
Я от нее как будто получила, ―
Ненужный дар моей жестокой жизни…
Страну знобит, а омский каторжанин
Все понял и на всем поставил крест.
Вот он сейчас перемешает все
И сам над первозданным беспорядком,
Как некий дух, взнесется. Полночь бьет.
Перо скрипит, и многие страницы
Семеновским припахивают плацем.
Так вот когда мы вздумали родиться
И, безошибочно отмерив время,
Чтоб ничего не пропустить из зрелищ
Невиданных, простились с небытьем.
3 сентября 1940 1942 Октябрь 1943
Ленинград Ташкент Ташкент
Пушкин
Россия Достоевского. Луна
Почти на четверть скрыта колокольней.
Торгуют кабаки, летят пролетки,
Пятиэтажные растут громады
В Гороховой, у Знаменья, под Смольным.
Везде танцклассы, вывески менял,
А рядом: «Henriette», «Basile», «André»
И пышные гроба: «Шумилов-старший».
Но, впрочем, город мало изменился.
Не я одна, но и другие тоже
Заметили, что он подчас умеет
Казаться литографией старинной,
Не первоклассной, но вполне пристойной,
Семидесятых, кажется, годов.
Особенно зимой, перед рассветом
Иль в сумерки ― тогда за воротами
Темнеет жесткий и прямой Литейный,
Еще не опозоренный модерном,
И визави меня живут ― Некрасов
И Салтыков… Обоим по доске
Мемориальной. О, как было б страшно
Им видеть эти доски! Прохожу.
А в Старой Руссе пышные канавы,
И в садиках подгнившие беседки,
И стекла окон так черны, как прорубь,
И мнится, там такое приключилось,
Что лучше не заглядывать, уйдем.
Не с каждым местом сговориться можно,
Чтобы оно свою открыло тайну
(А в Оптиной мне больше не бывать…).
Шуршанье юбок, клетчатые пледы,
Ореховые рамы у зеркал,
Каренинской красою изумленных,
И в коридорах узких те обои,
Которыми мы любовались в детстве,
Под желтой керосиновою лампой,
И тот же плюш на креслах…
Все разночинно, наспех, как-нибудь…
Отцы и деды непонятны. Земли
Заложены. И в Бадене ― рулетка.
И женщина с прозрачными глазами
(Такой глубокой синевы, что море
Нельзя не вспомнить, поглядевши в них),
С редчайшим именем и белой ручкой,
И добротой, которую в наследство
Я от нее как будто получила, ―
Ненужный дар моей жестокой жизни…
Страну знобит, а омский каторжанин
Все понял и на всем поставил крест.
Вот он сейчас перемешает все
И сам над первозданным беспорядком,
Как некий дух, взнесется. Полночь бьет.
Перо скрипит, и многие страницы
Семеновским припахивают плацем.
Так вот когда мы вздумали родиться
И, безошибочно отмерив время,
Чтоб ничего не пропустить из зрелищ
Невиданных, простились с небытьем.
3 сентября 1940 1942 Октябрь 1943
Ленинград Ташкент Ташкент
Анализ стихотворения Анны Ахматовой «Предыстория»
- Общий контекст
- Стихотворение написано в период Второй мировой войны, в условиях нехватки ресурсов и репрессий в Советском Союзе.
- Ахматова обращается к прошлому, к культурной и исторической памяти России, через призму собственного восприятия и личной истории.
- Тематический анализ
- Воспоминания о России
- Стихотворение начинается с фразы «Я теперь живу не там…», что указывает на чувство утраты и ностальгии по родине.
- Упоминание Пушкина и Достоевского создает ассоциации с великими русскими писателями и их наследием, что подчеркивает значимость культурного контекста.
- Трансформация пространства
- Образ Петербурга через призму изменений, которых он претерпел, включая «громады пятиэтажек» и «танцклассы».
- Сравнение города с литографией старинной, указывающее на ностальгию по прошлой эпохе.
- Личностное и общественное
- Ахматова сопоставляет свое желание увидеть прошлое с реальностью, которая часто оказывается страшной и непредсказуемой.
- Проблема понимания собственной истории через воспоминания о предках и утрату привычного уклада жизни.
- Воспоминания о России
- Структурные особенности
- Стихотворение состоит из нескольких частей, каждая из которых раскрывает отдельные аспекты восприятия общества, времени и личной истории.
- Чередование лирических размышлений и социальных наблюдений создает контраст между индивидуальным и коллективным опытом.
- Лексические средства
- Использование архаичных слов и фраз создает атмосферу старинной России.
- Образы, такие как «пышные гроба» и «канавы», акцентируют внимание на смерти и упадке.
- Эмоциональный фон
- Стихотворение наполнено чувством печали, ностальгии и утраты.
- Контраст между красотой воспоминаний и мрачной реальностью создает глубокий эмоциональный резонанс.
- Заключение
- Стихотворение «Предыстория» является сложным и многослойным произведением, в котором Ахматова раскрывает темы памяти, идентичности и культурного наследия России.
- Работа демонстрирует не только личные переживания, но и более широкие социальные и исторические контексты, которые продолжают волновать авторов и читателей до сих пор.
