Под скамьей пустая бутылка,
И лицо в немытых руках.
Все, что сердцем владело пылко ―
Вдохновенье, и страсть, и страх, ―
Отошло, чтоб в тени прохладной
Он разглядывать мутно мог
Голубей доверчиво-жадных
У его неспешащих ног.
Под скамьей пустая бутылка,
И лицо в немытых руках.
Все, что сердцем владело пылко ―
Вдохновенье, и страсть, и страх, ―
Отошло, чтоб в тени прохладной
Он разглядывать мутно мог
Голубей доверчиво-жадных
У его неспешащих ног.