Люди входили тихонько в хату,
Делали знак:
Ко всякому ждущему ты выходила, как к брату,
Во двор, во мрак.
Спрашивали: один ― про дорогу,
Второй ― пилу,
Третий и сам свой зипун положил у порога
На чистом полу.
С желтым огнем, как болотный ирис,
Свеча на столе
Ждала, чтобы вновь твоя тихая тень зароилась
В нагретой мгле.
А мне казалось, что трудно и долго ―
Этот быт… глушь… крепь…
Думал про Ладогу я, про холмы Баргузина и Волгу,
Донскую степь,
В рассказах синели заморские глади,
Звенели ручьи…
Ты слушала плеск их, и песни, и рокот, глядя
В пламень свечи.
И все теплее делался узкий
Лучистый взор,
Схожий с молчаньем былинных, исконно русских
Хвойных озер.
И необъятна, как купол собора,
И странно близка,
Ночь погрузила на дно непробудного бора
Дом лесника.