ГЛАВА 12. ГИБЕЛЬ ГРОЗНОГО
Поэма
Пролог. ПОСМЕРТЬЕ ИВАНА III
Гроб выстеливается пурпуровым аксамитом ―
Почесть царская/ отходящему/ к небеси,
И в грядущее/ вычеканивается/ по плитам:
«Князь великий и самодержец всея Руси».
Гул восстания усыпальницу не расколет,
Не расскажет/ об изнасилованной/ земле,
Только рокоты/ святоотческих колоколен
Будут медленно/ перекатываться/ в Кремле.
Но дотеплятся по соборам сорокоусты,
Дорыдают/ заупокойные/ голоса,
И разверзнутся―/ всеохватывающе и тускло ―
Дали рыжие/ и чугунные небеса.
И встает он ― и непомерный, и непохожий,
Кровью царствования/ вскормленный/ исполин,
Заложивший/ неколебимейшее/ из подножий
Уицраорам/ приближающихся/ годин.
Он другую, еще невидимую нам глыбу
Поднимает/ на богатырские рамена,
Он несет ее к уготованному изгибу
Мощной крепости,/ что под Русью/ возведена.
И он видит в нечеловеческие зерцала,
Из страдалища/ в нашу русскую/ вышину:
Вот, гигантское овеществление замерцало,
Покрывающее/ родительскую/ страну.
И усилием тысячеруким, тысячеглавым,
В человечестве,/ содрогнувшемся/ от грозы,
Камни медленно созидающейся державы
Опускаются/ в предназначенные/ пазы.
1950