Бессонница, расширясь, одолела
И напрягла тревожный слух. Мое
По капле медленно стекает тело
В неуловимое небытие.
Касанье чьих-то невесомых пальцев.
О влажный холодок щеки! Опять
Глухая ночь на старомодных пяльцах,
Глухая, начинает вышивать.
Шуршанье тьмы и тусклый шелест шелка ―
И розой выцветшей душа глядит,
Как ангел тряпочкой сметает с полки
Сухую пыль веселья и обид.