ВЕСНА НА АВТОЗАВОДЕ
1
Ты здесь начнешь. Ты здесь родишься снова,
Упорный, чистый, знающий себя,
И в поисках единственного слова
Не будешь спать, полночи загубя.
И в хлопьях снега, в этих грубых, мокрых,
Весенних ветрах, что слезят глаза,
В ночных гудках, на весь приволжский округ
Навеки проголосовавших «за» ―
Во всем, что в память врезалось и встанет
Когда-нибудь тревожно и свежо,
Во всем, во всем, чему еще конца нет, ―
Всё та же встреча с юностью чужой.
Она придет, веселая, простая.
И, сколько бы ни написал ты книг,
Ты скажешь, вровень с нею вырастая,
Что не учитель ей, а ученик.
Возьми ее, чтоб сделать вещь из глины,
Чтоб спеть ее ― единственную ту, ―
В тончайшем совершенстве дисциплины
Набравшую в полете высоту.
Есть в жизни человеческой минута,
Когда и жизнь как бы не начата:
Всё ― музыка. Всё ― молодая смута,
Всё ― прошлому не друг и не чета.
Есть! наконец, такой предел, по счастью,
Когда твоя неправильная жизнь
Становится рабочей, нужной частью.
Держись за часть. За молодость держись!
1
Ты здесь начнешь. Ты здесь родишься снова,
Упорный, чистый, знающий себя,
И в поисках единственного слова
Не будешь спать, полночи загубя.
И в хлопьях снега, в этих грубых, мокрых,
Весенних ветрах, что слезят глаза,
В ночных гудках, на весь приволжский округ
Навеки проголосовавших «за» ―
Во всем, что в память врезалось и встанет
Когда-нибудь тревожно и свежо,
Во всем, во всем, чему еще конца нет, ―
Всё та же встреча с юностью чужой.
Она придет, веселая, простая.
И, сколько бы ни написал ты книг,
Ты скажешь, вровень с нею вырастая,
Что не учитель ей, а ученик.
Возьми ее, чтоб сделать вещь из глины,
Чтоб спеть ее ― единственную ту, ―
В тончайшем совершенстве дисциплины
Набравшую в полете высоту.
Есть в жизни человеческой минута,
Когда и жизнь как бы не начата:
Всё ― музыка. Всё ― молодая смута,
Всё ― прошлому не друг и не чета.
Есть! наконец, такой предел, по счастью,
Когда твоя неправильная жизнь
Становится рабочей, нужной частью.
Держись за часть. За молодость держись!
