Жене
О не забудь налеты летние
на сонных птиц в пределах сада,
где, вырисовывая петли,
кленовый лист и плыл, и падал.
Храни в гербариях мишурных,
читая летопись созвездий,
тот сад и лист, тех птиц и сумрак,
о август, месяц мой последний!
Там, осенен печалью осени,
следил стрекоз в полете призрачном,
а сад кишел шальными осами,
дрожал и плакал, и насильничал.
Тебя я принял веткой выгнутой,
я понял ― женщина таится
в густом дожде, ах, эти выдумки!
метаморфозы: клен и птица!
Не сон ли сад? Но помни, к осени
вдали от сумрачной столицы
кленовый лист, по миру посланный,
летит, а вдруг не лист, а птица?
1961
О не забудь налеты летние
на сонных птиц в пределах сада,
где, вырисовывая петли,
кленовый лист и плыл, и падал.
Храни в гербариях мишурных,
читая летопись созвездий,
тот сад и лист, тех птиц и сумрак,
о август, месяц мой последний!
Там, осенен печалью осени,
следил стрекоз в полете призрачном,
а сад кишел шальными осами,
дрожал и плакал, и насильничал.
Тебя я принял веткой выгнутой,
я понял ― женщина таится
в густом дожде, ах, эти выдумки!
метаморфозы: клен и птица!
Не сон ли сад? Но помни, к осени
вдали от сумрачной столицы
кленовый лист, по миру посланный,
летит, а вдруг не лист, а птица?
1961