Душа не занимает места,
ибо бытует бестелесно.
Скопленье душ не нарушает пустоты.
О ты,
моя душа, к которой обращенье
я начинаю с «О»,
О, О,
которое само
есть легкой пустоты сгущенье!
вы мне напоминаете самих себя,
когда хочу я быть растенье.
Когда, душа, я буду только ты,
летая над высокой ночью,
довольно будет пустоты?
Боюсь, не стала бы короче!
Когда незрима (столь тонка)
тень наша ляжет на века
и мне в лицо посмертной маски
все вдруг затыкают указкой,
и будут вколоты в петлицы
мои серебряные лица, ―
с участием Ален Делона
пойдет кино про Аронзона,
где будут все его друзья
(которым так обязан я):
Михнов, что худо ль, хорошо
живет как будто после смерти,
стал раньше времени душой,
и навещают душу черти.
Засмертный друг мой, мой святой,
непосещаемая Мекка,
благодарю судьбу за то,
что мы не разминулись веком.
Вперед меня не умирай:
к Всевышнему найду я руку,
и будут ждать тебя не мука,
всё тот же ад, но только рай.
Швейгольц, к которому в тиши
мне обращаться, видно, поздно:
мир праху, друг, твоей души!
Альтшулер мой, зачем ты создан,
зачем не червь, а человек?
Плодись один за нас за всех.
My wife, двоюродный супруг,
Ю. Шмерлинг, неизбывный друг
(через плечо плюю три раза,
боясь убийственного сглаза).
Партнер по бриджу, гашишу,
имев не душу, а душу
[ты всё ж меж нас, а не гвардейцев]
ибо бытует бестелесно.
Скопленье душ не нарушает пустоты.
О ты,
моя душа, к которой обращенье
я начинаю с «О»,
О, О,
которое само
есть легкой пустоты сгущенье!
вы мне напоминаете самих себя,
когда хочу я быть растенье.
Когда, душа, я буду только ты,
летая над высокой ночью,
довольно будет пустоты?
Боюсь, не стала бы короче!
Когда незрима (столь тонка)
тень наша ляжет на века
и мне в лицо посмертной маски
все вдруг затыкают указкой,
и будут вколоты в петлицы
мои серебряные лица, ―
с участием Ален Делона
пойдет кино про Аронзона,
где будут все его друзья
(которым так обязан я):
Михнов, что худо ль, хорошо
живет как будто после смерти,
стал раньше времени душой,
и навещают душу черти.
Засмертный друг мой, мой святой,
непосещаемая Мекка,
благодарю судьбу за то,
что мы не разминулись веком.
Вперед меня не умирай:
к Всевышнему найду я руку,
и будут ждать тебя не мука,
всё тот же ад, но только рай.
Швейгольц, к которому в тиши
мне обращаться, видно, поздно:
мир праху, друг, твоей души!
Альтшулер мой, зачем ты создан,
зачем не червь, а человек?
Плодись один за нас за всех.
My wife, двоюродный супруг,
Ю. Шмерлинг, неизбывный друг
(через плечо плюю три раза,
боясь убийственного сглаза).
Партнер по бриджу, гашишу,
имев не душу, а душу
[ты всё ж меж нас, а не гвардейцев]
