Аронзон Л. Л.
Февраль («В себе ― по пояс, как в снегу ― по пояс…»)

В себе ― по пояс, как в снегу ― по пояс.
Скрипят шаги, незапертые двери,
скрипят суками мерзлые деревья,
как только что начавшаяся повесть.

Февраль, февраль,
        ложатся на шоссе

от облаков медлительные тени,
и кружится, как лист на колесе,
всех лиц твоих мгновенное виденье.

Лжеликая, как страшно мне с тобой,
наедине, в любви, в единоборстве,
в покорности твоей, в твоем упорстве,
когда февраль, как пламя, голубой.

Когда февраль… как сладко ты лгала,
теперь один, теперь тебя зову я,
вдоль всех деревьев тень твоя легла,
твоим движеньям робко повинуясь.

Качается, качается фонарь,
прерывисто, как будто затихая,
кончается стремительный февраль
над тихими и горькими стихами,
над горькими, как ветки тополей,
февральские печальные длинноты,
вплетенные в ночные повороты,
как в капле затуманенных полей.

Теперь один, как дерево в снегу,
зову тебя, вытягивая ветви,
и пуст мой день, и что ни ночь, в ответ мне
лишь побережья бесконечный гул.