Прислонившийся к дубу дверей,
вижу медь духового оркестра,
темный лак и карет и коней,
от мундиров, шелков и ливрей
здесь в саду и тревожно и тесно.
Только нет ни того, ни того,
только шум тишины листопада,
ну, да Боже мой, что еще надо,
ведь иначе и быть не могло!
вижу медь духового оркестра,
темный лак и карет и коней,
от мундиров, шелков и ливрей
здесь в саду и тревожно и тесно.
Только нет ни того, ни того,
только шум тишины листопада,
ну, да Боже мой, что еще надо,
ведь иначе и быть не могло!
