Посвящение
Теперь уже сойдемся на погосте ―
Швейгольц, и вы здесь! Заходите в гости,
сыграем в кости, раз уже сошлись.
О, на погосте осень ― крупный лист.
Большая осень. Листья у виска.
И подо всё подстелена тоска.
Я знал, что нас сведет еще Господь:
не вечно же Ему наш сад полоть.
О брат Альтшулер, нынче без мозгов
ты всё такой, как был: угрюм, здоров.
Теперь не надо вшивых процедур:
не терпит череп длинных шевелюр.
Здесь каждый лыс, каким бы ни был там,
и нет волос, поверь мне, и у дам.
Зато есть крыша, каждому своя,
и в головах у каждого хвоя.
А мы пеклись, куда бы на июль,
теперь лежи веками ― и ауль.
Теперь мы все ― изысканный поп-арт,
но каждый лег сюда, как Бонапарт,
сложив крест-на-крест руки на груди,
все вместе мы и всё-таки одни.
Вот и лежим, поглядывая вверх,
а наверху большой осенний сквер,
стрижет траву кузнечиков семья,
плодятся Эрли, чтобы заменять,
чтобы заткнуть не всё равно ли чем
от нас от всех оставленную щель.
А в осени воздушных столько ям,
над каждой жопы виснут по краям,
и хорошо, что мне до фонаря
и не придется больше повторять…
1965