Там, где булыжник тряс повозкой
большие осени церквей,
в прибрежной путаясь траве,
мелькали девьих лент полоски,
и, развалившись в кресле дельты,
повсюду живший поневоле,
я умер, реками удвоен,
чтоб к утру, может быть, воскреснуть.
1966
большие осени церквей,
в прибрежной путаясь траве,
мелькали девьих лент полоски,
и, развалившись в кресле дельты,
повсюду живший поневоле,
я умер, реками удвоен,
чтоб к утру, может быть, воскреснуть.
1966
