Ты гордишься
военной выправкой,
Капитан
Реджинальд Тиг-Джонс!
Ты забыл,
как, все слезы выплакав,
каменели глаза их жен.
Ты теперь
красуешься в Лондоне,
ты ― на первых занят ролях.
Нет надежней
и верноподданней
офицера у короля!
Беспокоиться
нет тебе поводов,
ты надежной покрыт рукой:
все орудия
мощных дредноутов
охраняют твой покой.
Ты скрестил
руки холеные,
ты пригубил
полный бокал.
Вспомни:
ночью
кровью соленою
так же
вымочил пасть шакал.
Но не все
королевской оперы
украшать тебе пурпур лож,
и когда-нибудь
смуглые докеры
приведут тебя в пот и дрожь.
И тогда,
в последнем отчаянье,
вскинув браунинг
у виска,
ты поймешь
глухое молчание
черной степи
о павших в песках.
военной выправкой,
Капитан
Реджинальд Тиг-Джонс!
Ты забыл,
как, все слезы выплакав,
каменели глаза их жен.
Ты теперь
красуешься в Лондоне,
ты ― на первых занят ролях.
Нет надежней
и верноподданней
офицера у короля!
Беспокоиться
нет тебе поводов,
ты надежной покрыт рукой:
все орудия
мощных дредноутов
охраняют твой покой.
Ты скрестил
руки холеные,
ты пригубил
полный бокал.
Вспомни:
ночью
кровью соленою
так же
вымочил пасть шакал.
Но не все
королевской оперы
украшать тебе пурпур лож,
и когда-нибудь
смуглые докеры
приведут тебя в пот и дрожь.
И тогда,
в последнем отчаянье,
вскинув браунинг
у виска,
ты поймешь
глухое молчание
черной степи
о павших в песках.