8
Нет,
ты мне совсем не дорогая!
Милые
такими не бывают…
Сердце от тоски оберегая,
зубы сжав,
их молча забывают.
Ты глядишь―
меня не понимая,
слушаешь―
словам моим не веря,
даже в этой дикой сини мая
видя жизнь
как смену киносерий.
Целый день лукавя и фальшивя,
грустные выдумывая штуки,
вдруг―
взметнешь ресницами большими,
вдруг―
сведешь в стыде и страхе руки.
Если я такой тебя забуду,
если зубом прокушу я память ―
никогда
к сиреневому гуду
не идти сырыми мне тропами.
«Я люблю, когда темнеет рано!» ―
скажешь ты
и станешь как сквозная,
и на мертвой зелени экрана
только я тебя и распознаю.
И, веселье призраком пугая,
про тебя скажу,
смеясь с другими:
«Эта―
мне совсем не дорогая!
Милые
бывают не такими».
Нет,
ты мне совсем не дорогая!
Милые
такими не бывают…
Сердце от тоски оберегая,
зубы сжав,
их молча забывают.
Ты глядишь―
меня не понимая,
слушаешь―
словам моим не веря,
даже в этой дикой сини мая
видя жизнь
как смену киносерий.
Целый день лукавя и фальшивя,
грустные выдумывая штуки,
вдруг―
взметнешь ресницами большими,
вдруг―
сведешь в стыде и страхе руки.
Если я такой тебя забуду,
если зубом прокушу я память ―
никогда
к сиреневому гуду
не идти сырыми мне тропами.
«Я люблю, когда темнеет рано!» ―
скажешь ты
и станешь как сквозная,
и на мертвой зелени экрана
только я тебя и распознаю.
И, веселье призраком пугая,
про тебя скажу,
смеясь с другими:
«Эта―
мне совсем не дорогая!
Милые
бывают не такими».