От ногтя до ногтя, с подошв до кистей
я всё обвиняю в тебе:
смешенье упрямства и темных страстей
и сдачу на милость судьбе.
Я верил, что новый откроется свет ―
конец лихорадки тупой,
а это ― всё тот же протоптанный след
для стада – на водопой.
Так нет же! He будет так! He хочу!
Пусть лучше ― враждебный взгляд.
И сам отучусь, и тебя отучу
от жалоб, от слез, от клятв.
Прощай! Мне милее холодный лед,
чем ложью зажатый рот..
Со мною; должно быть, сдружится зима
скорее, чем ты сама.
Прощай! Я, должно быть, тебя не любил.
Любил бы ― наверно, простил,
А может, впустую растраченный пыл
мне стал самому постыл.
1935
я всё обвиняю в тебе:
смешенье упрямства и темных страстей
и сдачу на милость судьбе.
Я верил, что новый откроется свет ―
конец лихорадки тупой,
а это ― всё тот же протоптанный след
для стада – на водопой.
Так нет же! He будет так! He хочу!
Пусть лучше ― враждебный взгляд.
И сам отучусь, и тебя отучу
от жалоб, от слез, от клятв.
Прощай! Мне милее холодный лед,
чем ложью зажатый рот..
Со мною; должно быть, сдружится зима
скорее, чем ты сама.
Прощай! Я, должно быть, тебя не любил.
Любил бы ― наверно, простил,
А может, впустую растраченный пыл
мне стал самому постыл.
1935