ГОРОДОК НА КАМЕ
1
Спасибо тебе,
городок на Каме ―
глубокий,
надежный советский тыл, ―
что с нашею прозою
и стихами
ты нас не обидел
и приютил.
Остаток
забытого царства Булгарского,
без имени кличущий Каму―
«Река»,
ты в воду гляделся
темно и неласково
на то,
как проносятся мимо века.
Я помню,
как ты из-за мыса выступил,
впервые пред нами
открывшись вдали,
весь противореча названию
Чистополь, ―
по горло в грязи
и по пояс в пыли.
Ты встретил нас
шипом своих сковородок,
солидным покачиваньем плотов
на всех перекрестках,
на всех поворотах
учить нас
науке терпенья готов.
И первым ребячьим
забытым, уроком
гусиных семейств
и лохматых дворняг ―
был вывод,
что смысл
не в житье одиноком,
что жизнь
заключается в сильных корнях;
Что грязи и пыли
не надо пугаться;
что почва
здесь так глубока и жирна, ―
что в самой природе ее―
богатство,
обилье,
и пышность,
и сила зерна!
Здесь что ни посадишь―
растет и плодится,
чуть в землю―
обратно земля отдает;
здесь почва
сама заставляет трудиться
и чуть ли сама за себя
не поет!
На окнах
такие пылают герани,
такие наплывы
соцветий густых,
что, кажется, слышишь
желаний сгоранье
и новое возникновение их.
И здесь―
это вовсе не вычурный вымысел ―
горит наше будущее на примусе…
Но если
в природе,
в растительном чуде, ―
здесь каждый обласкан
и стебель и ствол,
то кажется―
в хмуром,
натруженном люде
еще ни единый росток
не процвел.
1
Спасибо тебе,
городок на Каме ―
глубокий,
надежный советский тыл, ―
что с нашею прозою
и стихами
ты нас не обидел
и приютил.
Остаток
забытого царства Булгарского,
без имени кличущий Каму―
«Река»,
ты в воду гляделся
темно и неласково
на то,
как проносятся мимо века.
Я помню,
как ты из-за мыса выступил,
впервые пред нами
открывшись вдали,
весь противореча названию
Чистополь, ―
по горло в грязи
и по пояс в пыли.
Ты встретил нас
шипом своих сковородок,
солидным покачиваньем плотов
на всех перекрестках,
на всех поворотах
учить нас
науке терпенья готов.
И первым ребячьим
забытым, уроком
гусиных семейств
и лохматых дворняг ―
был вывод,
что смысл
не в житье одиноком,
что жизнь
заключается в сильных корнях;
Что грязи и пыли
не надо пугаться;
что почва
здесь так глубока и жирна, ―
что в самой природе ее―
богатство,
обилье,
и пышность,
и сила зерна!
Здесь что ни посадишь―
растет и плодится,
чуть в землю―
обратно земля отдает;
здесь почва
сама заставляет трудиться
и чуть ли сама за себя
не поет!
На окнах
такие пылают герани,
такие наплывы
соцветий густых,
что, кажется, слышишь
желаний сгоранье
и новое возникновение их.
И здесь―
это вовсе не вычурный вымысел ―
горит наше будущее на примусе…
Но если
в природе,
в растительном чуде, ―
здесь каждый обласкан
и стебель и ствол,
то кажется―
в хмуром,
натруженном люде
еще ни единый росток
не процвел.