Старая Англия,
встань, грозна.
В Черное море
пошли грома.
Станут русские
тверже знать
мощь твоих
плавучих громад.
Грянь канонадой
в далекий порт,
круглые ядра
на берег ринь.
Семь вымпелов,
наклоните борт.
Стань в полукружье их,
«Черный принц».
Золотом красным
наполнен трюм.
Взвесил слитки
лорд-казначей.
Много матросских
суровых дум
сдавит оно
в черноте ночей.
«Черный принц»
покидает рейд.
Лорд-казначей
отошел ко сну.
Сон его пучит
клокастый бред:
руки со дна
берут казну.
Страшно в трюме
горит заря.
Ветер, что ли,
трубит в жерло:
«Дна не найдут
твои якоря,
канет в бездну
тяжелый лот».
Хриплый голос
гремит сквозь сон;
«Лорд-казначей,
скажи жене, ―
скрыли под грузом
мое лицо
восемьдесят
саженей.
Лорд-казначей,
я ― не трус.
Помни, помни,
что я сказал, ―
сильные руки
подымут груз,
бросят в лицо
твоим внукам залп.
Лорд-казначей,
не спи, не спи.
Крепче в руке
сжимай ключи.
Будет Вестминстер
в пыль разбит
золотом, вставшим
со дна пучин.
Станет луною
сверкать гладь.
Золотом будет
звенеть стих.
Это тяжелая
дней кладь
гордых потомков
потопит твоих».
С белой постели
встает лорд.
Окна в тумане
мешают спать.
Тих и спокоен
безмолвный порт.
Волны на Темзе
не всхлынут вспять.
встань, грозна.
В Черное море
пошли грома.
Станут русские
тверже знать
мощь твоих
плавучих громад.
Грянь канонадой
в далекий порт,
круглые ядра
на берег ринь.
Семь вымпелов,
наклоните борт.
Стань в полукружье их,
«Черный принц».
Золотом красным
наполнен трюм.
Взвесил слитки
лорд-казначей.
Много матросских
суровых дум
сдавит оно
в черноте ночей.
«Черный принц»
покидает рейд.
Лорд-казначей
отошел ко сну.
Сон его пучит
клокастый бред:
руки со дна
берут казну.
Страшно в трюме
горит заря.
Ветер, что ли,
трубит в жерло:
«Дна не найдут
твои якоря,
канет в бездну
тяжелый лот».
Хриплый голос
гремит сквозь сон;
«Лорд-казначей,
скажи жене, ―
скрыли под грузом
мое лицо
восемьдесят
саженей.
Лорд-казначей,
я ― не трус.
Помни, помни,
что я сказал, ―
сильные руки
подымут груз,
бросят в лицо
твоим внукам залп.
Лорд-казначей,
не спи, не спи.
Крепче в руке
сжимай ключи.
Будет Вестминстер
в пыль разбит
золотом, вставшим
со дна пучин.
Станет луною
сверкать гладь.
Золотом будет
звенеть стих.
Это тяжелая
дней кладь
гордых потомков
потопит твоих».
С белой постели
встает лорд.
Окна в тумане
мешают спать.
Тих и спокоен
безмолвный порт.
Волны на Темзе
не всхлынут вспять.