СВЕТ МОЙ…
Свет мой оранжевый,
на склоне дня
не замораживай
хоть ты меня.
Не замораживай
в лед и в дрожь,
не завораживай
в лень и в ложь.
Чтобы ― первый
сухой снежок
щек моих не щекотал,
не жег;
чтобы ― зимнее
марево
глаз не льдило,
не хмарило.
Дзень-дзирилинь-дзинь,
дзанг-джеой,
длись, мой свежий,
оранжевой.
Что ты, в самом деле,
с ума сошел?
Петь такие песни
нехорошо.
Петь такие песни
невыгодно, ―
развел наши зимы
без выхода?
Если натереть бы
небо порохом, ―
где б ходить тогда
по небу сполохам?
Если все была бы
только выгода, ―
где тогда искать бы
сердцу выхода?
Свет мой оранжевый,
на склоне дня
не замораживай
хоть ты меня.
Не замораживай
мое лицо
в лед, и в ложь
и в лень и в сон.
Дзень-дзярилинь-дзинь,
дзанг-джеой,
длись, мой свежий,
оранжевой!
1927
Свет мой оранжевый,
на склоне дня
не замораживай
хоть ты меня.
Не замораживай
в лед и в дрожь,
не завораживай
в лень и в ложь.
Чтобы ― первый
сухой снежок
щек моих не щекотал,
не жег;
чтобы ― зимнее
марево
глаз не льдило,
не хмарило.
Дзень-дзирилинь-дзинь,
дзанг-джеой,
длись, мой свежий,
оранжевой.
Что ты, в самом деле,
с ума сошел?
Петь такие песни
нехорошо.
Петь такие песни
невыгодно, ―
развел наши зимы
без выхода?
Если натереть бы
небо порохом, ―
где б ходить тогда
по небу сполохам?
Если все была бы
только выгода, ―
где тогда искать бы
сердцу выхода?
Свет мой оранжевый,
на склоне дня
не замораживай
хоть ты меня.
Не замораживай
мое лицо
в лед, и в ложь
и в лень и в сон.
Дзень-дзярилинь-дзинь,
дзанг-джеой,
длись, мой свежий,
оранжевой!
1927
