Темной зеленью вод бросаясь
в занесенные пылью глаза,
он стоит между двух красавиц,
у обеих зрачки в слезах.
Но не любит тоски и слез он,
мимолетна ― зари краса.
На его засвежевший лозунг
развиваются паруса!
От его молодого свиста.
поднимаются руки вверх,
на вдали зазвучавший выстрел,
на огонь, что светил и смерк.
Он всему молодому сверстник,
он носитель безумья брызг,
маяками сверкают перстни
у него на руках из искр.
Ополчись же на злую сушу,
на огни и хрип кабаков, ―
Океан, загляни нам в душу,
смой с ней сажу и жир веков!
в занесенные пылью глаза,
он стоит между двух красавиц,
у обеих зрачки в слезах.
Но не любит тоски и слез он,
мимолетна ― зари краса.
На его засвежевший лозунг
развиваются паруса!
От его молодого свиста.
поднимаются руки вверх,
на вдали зазвучавший выстрел,
на огонь, что светил и смерк.
Он всему молодому сверстник,
он носитель безумья брызг,
маяками сверкают перстни
у него на руках из искр.
Ополчись же на злую сушу,
на огни и хрип кабаков, ―
Океан, загляни нам в душу,
смой с ней сажу и жир веков!