Асеев Н. Н.
«Убегая от слова прямого…»

Убегая от слова прямого
и рассчитывая
      каждый шаг,

сколько мы продержались зимовок,
так называемая
       душа?

Ты училась юлить
        и лизаться,

норовила прожить без вреда,
ты во время мобилизаций
притворялась
      идущей в рядах…

И, когда колыхавшимся газом
плыли беды,
     ты, так же ловча,

опрокинув и волю и разум,
залегала в дорожный ровчак.
В ряд с тобою был так благороден,
так прозрачен и виден на свет
даже серый, тупой оборотень,
изменяющий в непогодь цвет.
Где же взять тебе плавного хода,
вид уверенный,
       явственный шаг,

ты, измятый изломанный «кодак»,
так называемая
       душа?

Вот смешались поля и пейзажи,
все, что блеск твоих дней добывал,
и теперь―
    ты засыпана заживо

в черной страсти упавший обвал.
Что ж,
   попробуй, поди, прояви-ка, ―

в этой пленке нельзя различить,
чьи глаза, чьи слова там навыкат,
чьих планет пересеклись лучи.
Как узнать там твой верный, любимый
облик жизни―
      большой и цветной?

Горя хлористым золотом вымой
расплывающееся пятно.
Если песням не верят,―
           то прочь их,

слепорожденных жалких котят.
Видишь:
   спрыгнуть с нависнувших строчек,

как с карниза лепного, хотят.
Если делаешь все вполовину, ―
разрывайся ж
      и сам пополам.

О, кровавая лет пуповина!
О, треклятая губ кабала!

1924