Асеев Н. Н.
Вступление («ДВАДЦАТЬ ШЕСТ…»)

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

Памяти павших

ВСТУПЛЕНИЕ


Темен Баку,
     дымен Баку.

Отчаянье.
     Ночь.
        Нефть.

Решетка у лба
      и пуля в боку ―

для тех,
    кто не скрыл гнев.

Фонтаном встает
       восемнадцатый год,

беспомощен и суров.
Британская Индия
        маршем шлет

своих офицеров.
Им нефть нужна,
       им нужен хлопок,

а хлыст и поход―
        их страсть…

Но пуще―
    хочет английский сапог

советскую смять власть.
Тарантул зол,
      верблюд зобат,

шакала шкура ― сера…
По их путям
     идут в Ашхабад

английские офицера.
Москва далека,
       Кавказ высок…

Не им позволенья просить, ―
они хотят
    каракумский песок

возделать и оросить.
Затем они
    и пришли сюда,

чтоб,
  чуть шевельнув бровь,

узнать,
   пресна ли у моря вода

и солона ль кровь.
Полковник спит,
       и спит капитан,

уснул генерал-старик;
им снится,
     как плотно давит пята

раба встающего лик.
Спокойно спи,
      офицер,
          засыпай,

размеренно, ровно дыши.
Тебя охраняет
      твой раб ― сипай ―

и здесь,
    в закаспийской глуши.

А в черном Баку,
        в дымном Баку ―

отчаянье.
     Ночь.
        Нефть.

Винтовка у лба
       и пуля в боку ―

для тех,
    кто не скрыл гнев.

Не спи, товарищ,
        не спи, подожди,

глазами
   буравь мрак.

Зачем не с тобою
        твои вожди,

когда
  подступил враг?

Они за решеткой
       заключены.

Их мало.
    Их двадцать шесть.

И ночь не расколет
         своей тишины ―

в Москву
    донести весть.

Москва далека,
       высок Кавказ,

на море
   надежда плоха…

Но
 от советской власти отказ

врагам ее
    не услыхать!