От черного хлеба и верной жены
Мы бледною немочью заражены…
Копытом и камнем испытаны годы,
Бессмертной полынью пропитаны воды, ―
И горечь полыни на наших губах…
Нам нож ― не по кисти,/ Перо ― не по нраву,
Кирка ― не по чести/ И слава ― не в славу:
Мы ― ржавые листья/ На ржавых дубах…
Чуть ветер,/ Чуть север―/ И мы облетаем.
Чей путь мы собою теперь устилаем?
Чьи ноги по ржавчине нашей пройдут?
Потопчут ли нас трубачи молодые?
Взойдут ли над нами созвездья чужие?
Мы ― ржавых дубов облетевший уют…
Бездомною стужей уют раздуваем…
Мы в ночь улетаем! / Мы в ночь улетаем!
Как спелые звезды, летим наугад…
Над нами гремят трубачи молодые,
Над нами восходят созвездья чужие,
Над нами чужие знамена шумят…
Чуть ветер,/ Чуть север―/ Срывайтесь за ними,
Неситесь за ними,/ Гонитесь за ними,
Катитесь в полях,/ Запевайте в степях!
За блеском штыка, пролетающим в тучах,
За стуком копыта в берлогах дремучих,
За песней трубы, потонувшей в лесах…
1926