От украинской вольной шири,
От Волги, от калмыцких юрт,
От голубых снегов Сибири,
Где ветры древние поют,
Через леса,
Через пороги,
Через деревни и луга
Громит чащобы и берлоги
Веселых парубков нога.
И, по-соседски нагибаясь,
Друг другу шепчут дерева,
Листва ― сияющая стая ―
Бормочет слезные слова:
― Измерят острова глухие,
И выровняют, и сотрут…
Качнутся дубы вековые:
С них кожу древнюю сдерут…
Рубанок зашипит победно.
Топор просвищет…
И тогда
Мы упадем вершиной бедной
В тебя,
Днепровская вода.
Застонут клены.
Дуб завоет.
Упрямо захохочет гром…
Ударит молния.
Без боя
Старинный Днепр
Идет на слом.
Сама себя ты не узнаешь,
Казацтва древняя река…
Теперь вовек
Не закачаешь
Ни чайки ты,
Ни челнока…
Пожухнут листья.
Прель густая
Взойдет буграми на стволах…
Нас поведут бессильной стаей
На крепких солнечных возах.
В прохладных рощах Украины
Деревья новые взрастут.
На крыши песни упадут.
Шумит река.
Деревья ждут.
Рабочие идут.
Идут.
От Волги, от калмыцких юрт,
От голубых снегов Сибири,
Где ветры древние поют,
Через леса,
Через пороги,
Через деревни и луга
Громит чащобы и берлоги
Веселых парубков нога.
И, по-соседски нагибаясь,
Друг другу шепчут дерева,
Листва ― сияющая стая ―
Бормочет слезные слова:
― Измерят острова глухие,
И выровняют, и сотрут…
Качнутся дубы вековые:
С них кожу древнюю сдерут…
Рубанок зашипит победно.
Топор просвищет…
И тогда
Мы упадем вершиной бедной
В тебя,
Днепровская вода.
Застонут клены.
Дуб завоет.
Упрямо захохочет гром…
Ударит молния.
Без боя
Старинный Днепр
Идет на слом.
Сама себя ты не узнаешь,
Казацтва древняя река…
Теперь вовек
Не закачаешь
Ни чайки ты,
Ни челнока…
Пожухнут листья.
Прель густая
Взойдет буграми на стволах…
Нас поведут бессильной стаей
На крепких солнечных возах.
В прохладных рощах Украины
Деревья новые взрастут.
На крыши песни упадут.
Шумит река.
Деревья ждут.
Рабочие идут.
Идут.
