Доволен сидящий в дупле.
Его не грызет пустота.
Ни в сердце его, ни в уме
уже не совьет суета
гнезда для личинок своих.
И, как настоящий не я,
он полон тобой и велик,
как колокол ― длинно звеня.
Ты ― звук этой полости, в тон
поющий с небесным ручьем,
который сочится, как сон,
сквозь нас, не прося ни о чем.
Начало берет он в клубке ―
в узле натяжения сфер, ―
а цель полагает в дупле,
где песенку нам свою спел.
февраль 1981
Его не грызет пустота.
Ни в сердце его, ни в уме
уже не совьет суета
гнезда для личинок своих.
И, как настоящий не я,
он полон тобой и велик,
как колокол ― длинно звеня.
Ты ― звук этой полости, в тон
поющий с небесным ручьем,
который сочится, как сон,
сквозь нас, не прося ни о чем.
Начало берет он в клубке ―
в узле натяжения сфер, ―
а цель полагает в дупле,
где песенку нам свою спел.
февраль 1981
