Где накал драматических сцен,
тяжесть, страх и унылый плен?
Где еретические скандал и позор?
Я потерял и родство, и дом,
в долгие годы я цепи догм
в пыль перетёр, ― и теперь я всплыл, как пузырь.
Пленник своих предыдущих дел,
в злобе и ужасе я уцелел,
я уцепился за звук, потому что мог
сцеживать звон равнодушных волн.
Так на исходе нашествий и войн
всплыл, как пузырь, и теперь близ тебя я лег.
Сцеживать звенья нудных цепей
тихо умею всегда и теперь.
Вот ты блаженствуешь, ибо я пуст, как звук.
Жесты легли, поступки молчат,
ты путешествуешь в разных морях,
якорь сорвав и рядом со мной заснув.
апрель 1994
тяжесть, страх и унылый плен?
Где еретические скандал и позор?
Я потерял и родство, и дом,
в долгие годы я цепи догм
в пыль перетёр, ― и теперь я всплыл, как пузырь.
Пленник своих предыдущих дел,
в злобе и ужасе я уцелел,
я уцепился за звук, потому что мог
сцеживать звон равнодушных волн.
Так на исходе нашествий и войн
всплыл, как пузырь, и теперь близ тебя я лег.
Сцеживать звенья нудных цепей
тихо умею всегда и теперь.
Вот ты блаженствуешь, ибо я пуст, как звук.
Жесты легли, поступки молчат,
ты путешествуешь в разных морях,
якорь сорвав и рядом со мной заснув.
апрель 1994
