Над тамбуром горит
холодная звезда.
А в тамбуре дрожит
влюблённый Деррида.
Алхимик-виртуоз,
беспечный шарлатан,
задирист и курнос,
он сроду не рыдал. ―
И вдруг бессильным лбом
он стукнул о стекло.
Качается вагон.
В степи кругом темно…
Однажды на Физтех
приехал Мирзоян.
Я был одним из тех,
кто плакал под баян.
Но я не помышлял
о том далёком дне,
когда любви мышьяк
отравит всё во мне
и, корчась, изблюю
лирический сироп
и лягу под звезду
в мерцающий сугроб…
Но стережёт вагон
кондуктор-балагур:
не дискурс, а жаргон,
не мысль, а каламбур.
Не тамбур, а тюрьма.
В стекле плывёт лицо ―
никчемного ума
безжалостный ШИЗО…
Сейчас вот завопит
в мобильнике волна,
и полетят звонки,
как тетрис с потолка.
05.10. 2008
холодная звезда.
А в тамбуре дрожит
влюблённый Деррида.
Алхимик-виртуоз,
беспечный шарлатан,
задирист и курнос,
он сроду не рыдал. ―
И вдруг бессильным лбом
он стукнул о стекло.
Качается вагон.
В степи кругом темно…
Однажды на Физтех
приехал Мирзоян.
Я был одним из тех,
кто плакал под баян.
Но я не помышлял
о том далёком дне,
когда любви мышьяк
отравит всё во мне
и, корчась, изблюю
лирический сироп
и лягу под звезду
в мерцающий сугроб…
Но стережёт вагон
кондуктор-балагур:
не дискурс, а жаргон,
не мысль, а каламбур.
Не тамбур, а тюрьма.
В стекле плывёт лицо ―
никчемного ума
безжалостный ШИЗО…
Сейчас вот завопит
в мобильнике волна,
и полетят звонки,
как тетрис с потолка.
05.10. 2008
