Осенней аллеей ― унылой, пустынной ―
гуляет последний ― трусливый, постыдный,
противный, сопливый ― художник.
А все остальные, отважны, надменны,
проносятся мимо ― успешны, победны, ―
не зная мучений ничтожных…
Итак, повторяю: проносятся мимо,
теснясь и теряясь, проекты, проблемы,
тщеславны, нелепы, надменны…
Мелькают фрагменты, в которых не видно
ни тайны, ни смерти, ― лишь мелкое пиво
покрыто нетленною пеной.
Иными словами, как вечно, так ныне
мучительно мечутся все остальные,
поспешны, скучны и тщедушны,
в то время как рядом гуляет на ощупь
от ясных сомнений ослепший художник
весенней аллеей цветущей.
ноябрь 2004
гуляет последний ― трусливый, постыдный,
противный, сопливый ― художник.
А все остальные, отважны, надменны,
проносятся мимо ― успешны, победны, ―
не зная мучений ничтожных…
Итак, повторяю: проносятся мимо,
теснясь и теряясь, проекты, проблемы,
тщеславны, нелепы, надменны…
Мелькают фрагменты, в которых не видно
ни тайны, ни смерти, ― лишь мелкое пиво
покрыто нетленною пеной.
Иными словами, как вечно, так ныне
мучительно мечутся все остальные,
поспешны, скучны и тщедушны,
в то время как рядом гуляет на ощупь
от ясных сомнений ослепший художник
весенней аллеей цветущей.
ноябрь 2004
