Сед старик Лекс, а его жена ― молодая дура.
Он в лес ― она по дрова. Добыта руда ― нету тары.
Договор расторгнут. Юля Лекс в аэропорту рыдает:
«Я любила вора в законе! О, мои нефтяные дыры!
Алюминий, алюминий! Не мила мне игра фортуны!
Закон лишь один на свете: это закон больших чисел.
В казино, в насекомом, в козявке ― всюду, где б ни случился,
он сед, как лунь, суров, будто культ, и нуль как личность.
Да куда, глупая, от него я денусь, куда спрячусь?
Сколько дивных качеств гибнет в дебрях его количеств!
Смилуйся, господин! Отдай две ладьи, не отдавай Диларом.
Континенты отдай златые и полный вина океан.
Родину продай каннибалам и древний весь пантеон.
Не бросай только в лабиринт! Я верну тебе договор.
А не то от слез и любви я умру, ― мне все равно».
январь 1998