В травостое скрежет стригущих стрекоз
подсекает мысли мерцание.
Тянется святое бесстыдство цветов,
выставив цветное бесстрастие, ―
выставив бесчувственный аромат
в инородный мир вожделений,
как сокрытый в капсуле астронавт
в не антропоморфной вселенной…
Вот и ты безгрешен, поэт. Вот и ты,
тайный безучастный участник,
в роскоши звучаний остался святым
при своих безмолвных задачах.
август 2002