Жил сумасшедший. Целый год
он грустен был и вял.
Но наступал сентябрь ― и вот
он словно оживал.
Он по осенним шел лесам,
все листья поднимал
и тщательно на них писал
деревьев имена:
береза, ясень или дуб,
осина или клен, ―
и этот непомерный труд
нес терпеливо он:
он шел, а за его спиной
надписанной листвы
вздымались в тишине лесной
шуршащие пласты.
«Я ― не творец», ― он говорил, ―
«свое не создаю.
Что Бог в природе сотворил ―
все свято признаю.
Но ум и письменность даны
мне для того, чтоб я
хранил и в кризисные дни
порядок бытия».
август 1977
он грустен был и вял.
Но наступал сентябрь ― и вот
он словно оживал.
Он по осенним шел лесам,
все листья поднимал
и тщательно на них писал
деревьев имена:
береза, ясень или дуб,
осина или клен, ―
и этот непомерный труд
нес терпеливо он:
он шел, а за его спиной
надписанной листвы
вздымались в тишине лесной
шуршащие пласты.
«Я ― не творец», ― он говорил, ―
«свое не создаю.
Что Бог в природе сотворил ―
все свято признаю.
Но ум и письменность даны
мне для того, чтоб я
хранил и в кризисные дни
порядок бытия».
август 1977
