Сверьх случаев, тобой предсказанных мне прежде,
Колеблемую мысль в сомнительной надежде
Советом подкрепи, Тирезий, и умом,
Какую предприять мне должно хитрость в том,
Какия могут быть к тому довольны средства,
Чтоб возвратить добро потерянно чрез бедства?
Что разве вздумал ты смеяться надо мной?
Не можешь ли хитрец, доволен быть судьбой,
Что ты в отечество щастливо возвратишься,
И зрением твоих домашних насладишься?
Воззри, о праведный гадатель збытия!
Сколь возвращуся в дом убог и беден я,
Как предвещаешь мне о том неложно ныне.
В чужия руки сплыл скот и запас в отчине.
Что больше? пропадай и рода знать и честь,
Как пусто все в руках, и нечего уж есть.
Когда нищетства ты за подлинно страшишься,
Вот способ, коим вдруг опять обогатишься:
Дрозд, иль другой какой род редкий диких птиц
Пускай летит на стол роскошный нежных лиц,
У коих в старости богатства блещут пышны,
Сот, сладки яблоки, созрелы сливы, вишни,
И все, что тучная земля ни принесет,
До принесенья жертв пускай богач пожрет.
Каков бы ни был тот, хотяб он был не знатный,
Хотя бы беглой раб, или убивец братний,
Тщись с боку подольнуть к нему, когда есть прок,
Яль Даме подлецу собой закрою бок?
Не так я вел себя, когда ходил под Трою,
Но лучшему тогда не уступал Герою,
Так будешь нищ. Потщусь великодушным быть,
Как некогда я мог и горше зло сносить.
О том ты мне пророчь теперь скоряй, откуда
Мне новой придет клад, и ржавых денег груда?
Уже я говорил, и говорю опять:
Старайся хитростью наследства присвоять,
И старых уловлять обманом потаенным.
Когда же способам нет места ухищренным,
И тот или другой, обгрызши червяка,
От уды побегут и цепкаго крючка,
Однак не должен ты остаться безнадежен,
Но в промысле своем тщись больше быть прилежен.
Большой ли, малой ли случится спор в суде,
Старайся стряпчим быть и угождать везде;
Разсматривай при том, кто густ из двух, бездетен,
Дружа во всем тому, чей век не долголетен.
Хотяб по делу был не прав и нравом худ,
И правагоб с собой другаго позвал в суд;
Однако защищай, презревши гражданина,
Кой честен будучи имеет дома сына,
Иль плодовитую жену уже на днях.
Приятно ласкова щекотит речь в ушах:
Твое приятство, Квинкт иль Публий, обязало,
Чтоб дружество моей услугой тверже стало.
На обе стороны суд верток, знаю я,
И будет правее, поверь мне в том, твоя.
Скорее выколет глаза мне всяк из тела,
Неж раззорит тебя плут из пустова дела.
Я на себя беру весь суд к тому привесть,
Чтоб ты отнюдь не мог убытку в чем понесть,
И чтобы над тобой соперник не смеялся.
Вели, чтоб шел домой, без думы бы остался.
Сам, вызнав дело, так, как за себя, вступись;
В одних стоять речах не позабудь; крепись,
Хоть треснут в песьи дни безмолвны пни от зною,
Хотя седой падет на Альпы снег зимою.
Тут локтем кто нибудь из близ стоящих ткнет,
И на ухо другим так о тебе шепнет:
Смотри, сколь терпелив, услужлив; кто сильнее?
На рыбу будет клёв, и ловля прибыльнее.
Кроме того, когда здоровьем слабый сын
Воспитан у отца в довольствии один;
То, чтоб чрез явныя услуги одинаку
Не мог ты хитрости своей явить признаку,
По малу и сего любовь пекись снискать,
И к совершению надежды достигать.
Вторым включить тебя наследником в духовной,
И естьли кончит жизнь свою наследник кровной,
Порожнее по нем заступишь место ты,
Со временем твои все будут животы,
За тем что редко кость сия не правду скажет.
А естьли кто тебе духовную покажет;
Как будто не твое то дело, вид являй,
Урывком пробеги меж тем из края в край,
И быстрыя раскинь для знания зеницы,
Что во второй строке содержится таблицы,
Один ли в оной ты наследником включен,
Иль вместе с многими к наследству допущен.
Подъячей, кой слинял все промотавши взятки,
И стал опять пушист чрез прежния ухватки,
Заставит ворона со временем зевать,
Писец Коран начнет Назику осмевать,
Что тщетно будет в нем искать своей корысти.
Не допрыгнет лиса до виноградной кисти.
Никак смеешься мне, иль ты с ума сошел,
Что темныя сии теперь слова запел?
Что збудется, иль нет, Улисс, гадать я силен:
Великий Аполлон сей дар мне дал обилен.
Однако истолкуй, что баснь сия значит.
Как храбрый Юноша злых Парфян устрашит,
Ведущий дальний род от древняго Энея,
Кой морем и землей, прославится, владея;
То за Корана дочь Назики посягнет,
В надежде, что к отцу наследство перейдет,
Кой все приданое дать зятю пожалеет.
Взаимно тот ему в духовной порадеет,
И оную вручив, чтоб чел, начнет просить:
Назика от него прочь будет отходить,
Но взявши наконец тихонько прочитает,
И найдет, что одни лишь слезы оставляет.
К томуж еще велю тебе я наблюдать:
Как глупым стариком случится управлять
Дворецкому, или прислужнице лукавой,
Товарищем им будь, хвали поступок правой,
Чтоб за очи тебя хвалили и они;
И то тебе в свои полезно будет дни.
Коль паче самому услуживать старайся;
Худые ли стихи слагает, удивляйся;
Прелюбодей ли он, ты прозьбу упреди;
Кто щедрее, к тому Пенелопу сведи.
Пойдет ли честна столь жена и благонравна,
Коль не могли прельстить любовники издавна?
Да, щоголи больших подарков не дают;
Обыкли прилагать для брюха больший труд,
Нежь склонность получить стараются любезной.
Вот как не портится Пенелопы нрав чесной:
Когдаб из старика хоть раз пожала сок,
И разделила бы с тобою барышок,
То столь же бы на путь привел жену ты перьвый,
Как трудно отогнать пса палкою от стерьвы.
Скажу, что зделалось на памяти моей:
Старуха Фивская по смерти несть своей
Себя наследнику нагому завещала,
И чтоб хоть мертвая из рук его упала,
Обмазать маслом труп нагой велела вкруг;
Что может быть хотел сыскать наследство вдруг.
Ты пролагать к тому след должен осторожно;
Старайся угождать умеренно, как можно.
Кто строг и нравен, тот не любит болтунов;
Однако для сего не будь со всем без слов,
Но комическим быть ты Давом да потщишься;
Потупя голову стой, как чего боишься:
Все меры для услуг ему употребляй;
Когда порывной ветр подует, представляй,
Чтоб он покрыв главу, берег живот безценной;
Тащи на раменах вон из толпы стесненной;
Подставь ему ушко ко всякому словцу;
Коль нравны похвалы излишния глупцу,
Хвалами возноси тщеславнаго до толе,
Пока он руки вздев, вскричит: Чегож мне боле?
И от паров давно раздувшийся пузырь
Словами пышными и льстивыми разширь,
Как кончит смерть его твой труд и службу скучну,
Познаешь долю ты твою благополучну;
А не услышав въявь сих точных слов, не льстись:
Четвертой части будь наследником Улисс.
Тогда уже скажи: На свете Дамы нету!
Лишившись вернаго дружка, лишился свету!
Усыпь цветами одр, хоть мало слез пролей:
Притворным радость скрыть лицем всего нужней.
Богатое отправь, как должно, погребенье,
Коль будет на твое дано соизволенье.
Соседи честный зря обряд со всех сторон,
Великолепие похвалят похорон.
Когдаж из старших кто товарищей в наследстве
Захочет дом купить иль вотчину в соседстве,
А сам под старость горб таскает за спиной,
И туже видит уж могилу пред собой;
Тому из части ты твоей радеть потщися,
И малу цену взяв от дому отступися.
Но Прозерпина мне велит теперь молчать:
Прощай, желаю век щастливо пребывать.
Колеблемую мысль в сомнительной надежде
Советом подкрепи, Тирезий, и умом,
Какую предприять мне должно хитрость в том,
Какия могут быть к тому довольны средства,
Чтоб возвратить добро потерянно чрез бедства?
Что разве вздумал ты смеяться надо мной?
Не можешь ли хитрец, доволен быть судьбой,
Что ты в отечество щастливо возвратишься,
И зрением твоих домашних насладишься?
Воззри, о праведный гадатель збытия!
Сколь возвращуся в дом убог и беден я,
Как предвещаешь мне о том неложно ныне.
В чужия руки сплыл скот и запас в отчине.
Что больше? пропадай и рода знать и честь,
Как пусто все в руках, и нечего уж есть.
Когда нищетства ты за подлинно страшишься,
Вот способ, коим вдруг опять обогатишься:
Дрозд, иль другой какой род редкий диких птиц
Пускай летит на стол роскошный нежных лиц,
У коих в старости богатства блещут пышны,
Сот, сладки яблоки, созрелы сливы, вишни,
И все, что тучная земля ни принесет,
До принесенья жертв пускай богач пожрет.
Каков бы ни был тот, хотяб он был не знатный,
Хотя бы беглой раб, или убивец братний,
Тщись с боку подольнуть к нему, когда есть прок,
Яль Даме подлецу собой закрою бок?
Не так я вел себя, когда ходил под Трою,
Но лучшему тогда не уступал Герою,
Так будешь нищ. Потщусь великодушным быть,
Как некогда я мог и горше зло сносить.
О том ты мне пророчь теперь скоряй, откуда
Мне новой придет клад, и ржавых денег груда?
Уже я говорил, и говорю опять:
Старайся хитростью наследства присвоять,
И старых уловлять обманом потаенным.
Когда же способам нет места ухищренным,
И тот или другой, обгрызши червяка,
От уды побегут и цепкаго крючка,
Однак не должен ты остаться безнадежен,
Но в промысле своем тщись больше быть прилежен.
Большой ли, малой ли случится спор в суде,
Старайся стряпчим быть и угождать везде;
Разсматривай при том, кто густ из двух, бездетен,
Дружа во всем тому, чей век не долголетен.
Хотяб по делу был не прав и нравом худ,
И правагоб с собой другаго позвал в суд;
Однако защищай, презревши гражданина,
Кой честен будучи имеет дома сына,
Иль плодовитую жену уже на днях.
Приятно ласкова щекотит речь в ушах:
Твое приятство, Квинкт иль Публий, обязало,
Чтоб дружество моей услугой тверже стало.
На обе стороны суд верток, знаю я,
И будет правее, поверь мне в том, твоя.
Скорее выколет глаза мне всяк из тела,
Неж раззорит тебя плут из пустова дела.
Я на себя беру весь суд к тому привесть,
Чтоб ты отнюдь не мог убытку в чем понесть,
И чтобы над тобой соперник не смеялся.
Вели, чтоб шел домой, без думы бы остался.
Сам, вызнав дело, так, как за себя, вступись;
В одних стоять речах не позабудь; крепись,
Хоть треснут в песьи дни безмолвны пни от зною,
Хотя седой падет на Альпы снег зимою.
Тут локтем кто нибудь из близ стоящих ткнет,
И на ухо другим так о тебе шепнет:
Смотри, сколь терпелив, услужлив; кто сильнее?
На рыбу будет клёв, и ловля прибыльнее.
Кроме того, когда здоровьем слабый сын
Воспитан у отца в довольствии один;
То, чтоб чрез явныя услуги одинаку
Не мог ты хитрости своей явить признаку,
По малу и сего любовь пекись снискать,
И к совершению надежды достигать.
Вторым включить тебя наследником в духовной,
И естьли кончит жизнь свою наследник кровной,
Порожнее по нем заступишь место ты,
Со временем твои все будут животы,
За тем что редко кость сия не правду скажет.
А естьли кто тебе духовную покажет;
Как будто не твое то дело, вид являй,
Урывком пробеги меж тем из края в край,
И быстрыя раскинь для знания зеницы,
Что во второй строке содержится таблицы,
Один ли в оной ты наследником включен,
Иль вместе с многими к наследству допущен.
Подъячей, кой слинял все промотавши взятки,
И стал опять пушист чрез прежния ухватки,
Заставит ворона со временем зевать,
Писец Коран начнет Назику осмевать,
Что тщетно будет в нем искать своей корысти.
Не допрыгнет лиса до виноградной кисти.
Никак смеешься мне, иль ты с ума сошел,
Что темныя сии теперь слова запел?
Что збудется, иль нет, Улисс, гадать я силен:
Великий Аполлон сей дар мне дал обилен.
Однако истолкуй, что баснь сия значит.
Как храбрый Юноша злых Парфян устрашит,
Ведущий дальний род от древняго Энея,
Кой морем и землей, прославится, владея;
То за Корана дочь Назики посягнет,
В надежде, что к отцу наследство перейдет,
Кой все приданое дать зятю пожалеет.
Взаимно тот ему в духовной порадеет,
И оную вручив, чтоб чел, начнет просить:
Назика от него прочь будет отходить,
Но взявши наконец тихонько прочитает,
И найдет, что одни лишь слезы оставляет.
К томуж еще велю тебе я наблюдать:
Как глупым стариком случится управлять
Дворецкому, или прислужнице лукавой,
Товарищем им будь, хвали поступок правой,
Чтоб за очи тебя хвалили и они;
И то тебе в свои полезно будет дни.
Коль паче самому услуживать старайся;
Худые ли стихи слагает, удивляйся;
Прелюбодей ли он, ты прозьбу упреди;
Кто щедрее, к тому Пенелопу сведи.
Пойдет ли честна столь жена и благонравна,
Коль не могли прельстить любовники издавна?
Да, щоголи больших подарков не дают;
Обыкли прилагать для брюха больший труд,
Нежь склонность получить стараются любезной.
Вот как не портится Пенелопы нрав чесной:
Когдаб из старика хоть раз пожала сок,
И разделила бы с тобою барышок,
То столь же бы на путь привел жену ты перьвый,
Как трудно отогнать пса палкою от стерьвы.
Скажу, что зделалось на памяти моей:
Старуха Фивская по смерти несть своей
Себя наследнику нагому завещала,
И чтоб хоть мертвая из рук его упала,
Обмазать маслом труп нагой велела вкруг;
Что может быть хотел сыскать наследство вдруг.
Ты пролагать к тому след должен осторожно;
Старайся угождать умеренно, как можно.
Кто строг и нравен, тот не любит болтунов;
Однако для сего не будь со всем без слов,
Но комическим быть ты Давом да потщишься;
Потупя голову стой, как чего боишься:
Все меры для услуг ему употребляй;
Когда порывной ветр подует, представляй,
Чтоб он покрыв главу, берег живот безценной;
Тащи на раменах вон из толпы стесненной;
Подставь ему ушко ко всякому словцу;
Коль нравны похвалы излишния глупцу,
Хвалами возноси тщеславнаго до толе,
Пока он руки вздев, вскричит: Чегож мне боле?
И от паров давно раздувшийся пузырь
Словами пышными и льстивыми разширь,
Как кончит смерть его твой труд и службу скучну,
Познаешь долю ты твою благополучну;
А не услышав въявь сих точных слов, не льстись:
Четвертой части будь наследником Улисс.
Тогда уже скажи: На свете Дамы нету!
Лишившись вернаго дружка, лишился свету!
Усыпь цветами одр, хоть мало слез пролей:
Притворным радость скрыть лицем всего нужней.
Богатое отправь, как должно, погребенье,
Коль будет на твое дано соизволенье.
Соседи честный зря обряд со всех сторон,
Великолепие похвалят похорон.
Когдаж из старших кто товарищей в наследстве
Захочет дом купить иль вотчину в соседстве,
А сам под старость горб таскает за спиной,
И туже видит уж могилу пред собой;
Тому из части ты твоей радеть потщися,
И малу цену взяв от дому отступися.
Но Прозерпина мне велит теперь молчать:
Прощай, желаю век щастливо пребывать.
Развернутый анализ стихотворения И. С. Баркова «Улисс»
- Введение
- Автор и его место в литературе
- Контекст создания стихотворения
- Тема и значение произведения
- Содержательное и формальное содержание
- Тематика и сюжеты
- Образ Улисса
- Взаимоотношения человека и судьбы
- Тема хитрости и мудрости
- Структура стихотворения
- Количество стихов и строф
- Ритмика и метрика
- Лексические средства
- Использование архаизмов и диалектов
- Фразеологизмы и их значение
- Тематика и сюжеты
- Образность и символика
- Персонажи и их символику
- Улисс как символ человеческой стойкости
- Тирезий в роли проводника в вечности
- Природные образы
- Использование образов флоры и фауны
- Символика стихий
- Персонажи и их символику
- Философские и моральные аспекты
- Проблема выбора и судьбы
- Концепция счастья и богатства
- Социальная и моральная ответственность
- Заключение
- Итоговые мысли о произведении
- Значение «Улисса» в современном контексте
- Личное восприятие и воздействие стихотворения
