ПЕРВАЯ ГОЛГОФА
Ведь это памятник отчаянья ―
Стиха надтреснутого крик.
Давно я жду каких-то чаяний
И верю многому на миг.
И все, что мною воспеваемо,
Твердит, томясь, душе моей:
«Ты знаешь, я неосязаемо,
О, дай мне тело поскорей!»
Да, жажду грозную людскую
Не утолит моя роса.
Каких ты песен, мир, взыскуешь,
Каким внимаешь голосам?
В мироголосом тонут гуле
Мои бессильные слова.
Не принесла я в песнях, люди,
Причастий будущего вам.
К земле с моленьем припадаю, ―
Меня отринула земля;
Я зовы слышу, но не знаю,
Зачем и что они велят.
И не вернусь я в хладоснежные,
Бесстрастно замкнутые дни.
Теперь любовь с улыбкой нежной
Меня безжалостно казнит.
Пишу страдальческие строфы
В страданьях первой, в первой мгле,
Всхожу на первую Голгофу,
Голгофу юношеских лет.
Ума и сердца странны чаянья,
И змеи лжи язвят язык
Ведь это памятник отчаянья ―
Стиха надтреснутого крик.