Душа… да это кот наплакал
И лапкой струны потрепал,
И где-то бубенец прозвякал,
И кто-то жизнь свою отдал.
Зачем? Ах, как прелестны розы
И как умильно строг забор!
И кто сказал ― в тоске склероза ―
Что есть паденье и позор?
Но я не верю, нет, не верю
Кошачьей лапке и слезам.
Я по себе доверье мерю,
Я верю крысам и мышам.
Они со мной играют в прятки.
Им жуть мила. Им смерть страшна.
Душа… да вот ее зачатки:
Подполье, ночь и тишина.
И лапкой струны потрепал,
И где-то бубенец прозвякал,
И кто-то жизнь свою отдал.
Зачем? Ах, как прелестны розы
И как умильно строг забор!
И кто сказал ― в тоске склероза ―
Что есть паденье и позор?
Но я не верю, нет, не верю
Кошачьей лапке и слезам.
Я по себе доверье мерю,
Я верю крысам и мышам.
Они со мной играют в прятки.
Им жуть мила. Им смерть страшна.
Душа… да вот ее зачатки:
Подполье, ночь и тишина.
