Мой предок был, конечно, славный воин.
Широкоплечий, хмуро глядя вниз,
Ни замка, ни герба он не был удостоен,
Но «стойкость» был его девиз.
Платя свой долг, надменный и суровый,
Он меч и жизнь бездумно продавал,
Но сюзерену, другу или слову
Он никогда не изменял.
И вижу я: среди одетых славой
И в сталь закованных фигур,
Родился иногда смиренный и лукавый
И слабый сердцем трубадур.
В бесцельности путей без доблести блуждая,
Мечтою он любил неясный идеал,
И изменяя всем, горя и остывая,
Ему душой не изменял.
И в лад сердцам их, бившимся когда-то,
В сердцах потомков спорит без конца
С тяжелой верностью наемного солдата
Изменчивость бродячего певца.
Он шепчет мне:» В дали и без названья
«Они горят, прекрасного огни.
«Гляди на них в минуту колебанья
«И им одним душой не измени.»
1944 г.