СЫНОК
Есть у меня сынок-малютка,
Любимец мой и деспот мой.
Мелькнет досужая минутка ―
Я тешусь детской болтовней.
Умен малыш мой не по летам,
Но ― в этом, знать, пошел в отца! ―
Есть грех: пристрастие к газетам
Подметил я у молодца.
Не смысля в буквах ни бельмеса,
Он, тыча пальчиком в строку,
Лепечет: «Лодзь, Москва, Одесса,
Валсава, Хальков, Томск, Баку»…
И, сделав личико презлое,
Нахмурясь, счет ведет опять:
«В Москве ― цетыле, в Вильне ― тлое,
В Валсаве ― восемь, в Лодзи ― пять»…
И мог из этого понять я,
Что здесь ― призвания печать,
Что по счислению заняться
Пора мне с Петею начать.
Но чтобы жизнь придать предмету
И рвенья чтоб не притупить,
Я ежедневную газету
Решил в учебник превратить.
Вот за работой по утрам мы,
Но вижу: труд не для юнца!
Всё телеграммы, телеграммы…
Всё цифры, цифры без конца!
Задача Пете непосильна:
Всего не вымолвить, не счесть.
«Хельсон, Цалицын, Киев, Вильна…
Двенадцать, восемь, девять, сесть»…
И каждый день нам весть приносит,
И каждый день дает отчет!
Все смерть нешатно жертву косит!
Все кровь течет!.. Все кровь течет!..
Смеется в цифрах Призрак Красный,
Немые знаки говорят!
И все растет, растет ужасный
Кровавый ряд! Кровавый ряд!
«Волонез ― двое, тли ― Целкассы,
Сувалки ― восемь, пять ― Батум»…
Зловещих цифр кошмарной массы
Не постигает детский ум.
И отложил я прочь газету,
И прекратил я тяжкий счет.
Мал Петя мой. Задачу эту
Исполнит он, как подрастет.
Душою чист и мощен телом,
Высок умом и сердцем строг,
В порыве пламенном и смелом
Он затрубит в призывный рог.
И грозно грянет клич ответный,
Клич боевой со всех сторон!
И соберется полк несметный
Богатырей таких, как он!
Забрызжет юных сил избыток,
Ужасен будет их напор!
И, развернув кровавый свиток,
Синодик жертв и повесть пыток,
Бойцы поставят приговор!